— Дети! Отец же велел никакую гадость на дверь не цеплять. А тут
еще и на клей посадили. Кто это сделал?
Она прошагала в нашу комнату. Наташка напряглась и набычилась.
Борька принялся спешно прятать художества. Определив на стол миску
с клубникой, она развернула листок с корявым черепом, перечеркнутым
красной линией, а ниже красовалось слово «смерть!» Все это было
нарисовано фломастерами и очень криво, будто первоклассник
расстарался. Наташка разинула рот и побледнела, скосила глаза на
меня.
— Боря! Твоих рук дело? – не унималась мама.
— Боря нарисовал бы лучше, — сказал я, забрал у нее листок. –
Это вообще не мы. Кто-то пошутил.
Она покачала головой, взяла клубнику, нам даже не предложив. Не
положено, пока вожак прайда не снял пробу. Я бросил ей в спину:
— Мам, у меня сегодня все пятерки и благодарность по литературе.
Показать дневник?
Не оборачиваясь, она качнула головой и удалилась.
— Ты не понял, что ли? – прошипела Наташка и постучала себя
пальцем по лбу. – Это ж черная метка! Тебе— черная метка.
Борька икнул, забрал послание, оставленное гопниками,
насмотревшимися фильмов о пиратах:
— Обидно. Она подумала, что этот ужас накалякал я.
— Вот и я говорю, — поддержал его я, — что у Бориса – талант, а
это фигня позорная.
— Идиот! – закатила глаза Наташка. – Они тебя убьют! Они ж на
всю голову отмороженные!
— Дебильные они на всю голову, — сказал я. – Гопота – это никто,
черти, бентос, блин!
— Кто? Пентос?
— Бентос. Твари, которые живут на дне. Гопники тупы, трусливы,
разрозненны и ленивы.
Говорил я, больше чтобы убедить ее. Да, для самостоятельного
взрослого это не сила, пока он не встретится с ними в темном
переулке. Они всегда нападают со спины или – стаей. Но для
подростка представляют серьезную опасность. Вот только как далеко
они готовы зайти? По идее — до первой крови. Их крови. Ведь только
для нас, детей из обычных семей, это война. Для них — игра,
охота.
Мне пора подумать, как поэффективнее вооружиться. От камня по
башке это вряд ли спасет, но при столкновении лицом к лицу, то есть
к лицам или скорее рылам – вполне.
Видимо, моя физиономия изменилась, и сестрица с торжеством
сказала:
— Дошло наконец, что они тебя сгноят? Хочешь, я Влада попрошу за
тебя подписаться?
Я чуть не подавился, хотелось сказать, что от него мне ничего не
нужно, но зачем ссориться с Наташкой?