Она прикусывает губу и смаргивает непрошеные слёзы. Он взрослый
человек, в конце-то концов, нельзя поминутно звонить ему с
вопросами «всё ли в порядке». Но очень хочется…
Опускает взгляд на теперь аккуратно свёрнутый в трубочку
обрывок, разворачивает его, всматриваясь в строчку цифр.
«Отцу ничего не говори пока...» — звучат в памяти слова Павла
Семёновича. — «Кто знает, что с ним может случиться? Следующее
дежурство будет не таким... удачным?»
Сейчас, в уютной обстановке собственной комнаты, когда за стеной
бормочет телевизор, мать дома, а отца всё нет, эти слова отдают
какой-то незримой угрозой. Неприятное, почти болезненное
ощущение.
«Какой смысл ему угрожать?» — Динка снова вертит бумажку в
пальцах, рискуя окончательно её истрепать, а в голову лезет всякая
чушь.
Отец ушёл на работу, хотя ему предлагали остаться дома и
отлежаться. Отмахнулся, сославшись на то, что бумаги сами себя не
разберут, и он хотя бы там поможет.
Утром Динка ему звонила по дороге на остановку, и отец привычно
отшутился: «Ничего опасного, честно. Швы останутся на месте,
обещаю».
Но сейчас, когда за окнами сгущается тьма, ей всё равно
тревожно.
Динка тянется за брошенным рядом телефоном. Давит на кнопку,
заставляя экран загореться, и неуверенно замирает на несколько
мгновений, прежде чем забраться в контакты. Не удержавшись,
всё-таки жмёт на лаконичное «Папа» и долго слушает гудки. В тишине
комнаты они звучат нервирующе громко и неприятно
Её пальцы непроизвольно сжимаются на трубке, и Динке приходится
медленно выдохнуть, чтобы хоть немного расслабиться.
Гудки всё идут, но с той стороны никто не торопится поднимать
трубку, а потом и вовсе звучит приятный, но механически-бездушный
голос: «Абонент не отвечает, оставьте своё сообщение после
сигнала». Сигнала Динка не ждёт, сбрасывает звонок и толчком
отодвигает телефон, словно он в чём-то виноват. Растирает лицо
ладонями:
— Он занимается бумагами. Поставил телефон на вибрацию и куда-то
задвинул, а теперь не слышит, — убеждает себя Динка. — А не влез во
что-то опасное и ему не до ответа на звонок... — она падает спиной
поперёк кровати, жмурится до боли, прежде чем снова открыть глаза и
уставиться в потолок.
На потолке ответов нет. Там вообще ничего нет, кроме привычного
и давно изученного узора из выпуклых звезд на плитке. Окно тоже
ничем не может отвлечь от мрачных мыслей, там слишком темно и
предположительно бродят опасные твари.