Динка хмурится, ёрзает, недовольно морщится, когда в рёбра ей
упирается твёрдый угол телефона. Она ничего не может сделать со
своей тревогой.
Или может?
Пусть не сегодня, но в будущем.
Решение кажется очевидным. Она снова тянется за мобильником,
какое-то время смотрит на забавную заставку со спящим котиком и
резко вскакивает, оглядывая пол вокруг кровати.
— Чёрт! — она по глупости выпустила бумажку с номером из рук и
теперь не знает, куда та делась.
Динка опускается на колени и шарит вокруг, заглядывает под
кровать. Логично ничего не находит, потому что покрывало на её
постели слишком длинное, практически касается пола и под него редко
что-то залетает.
Ищет дальше, не вставая с колен, и наконец-то находит. Бумажка
белым пятном маячит прямо перед глазами. Зацепилась за покрывало,
так и не долетев до пола.
Динка хмыкает и садится там же, где была, на полу. И торопливо,
словно боясь передумать, набирает записанный номер. На фоне её
затаённого дыхания гудки в трубке звучат даже ещё более нервирующе
громко. И на этот раз они прерываютися характерным тихим щелчком и
знакомым голосом, на который она отзывается простым:
— Здравствуйте, Павел Семёнович. Извините, что поздно. Я
решила.
Когда зевающая Динка выбирается утром на кухню, то никак не
ожидает увидеть там отца. Слишком уж раннее время для поздно
вернувшегося вчера и вообще находящегося на больничном
человека.
Она растерянно замирает в дверях и просто смотрит на него, на
растрёпанные со сна рыжие волосы, по-домашнему растянутую уютную
футболку. И что-то внутри неприятно тянет, даже саднит.
Всё та же тревога. И немного стыдно, ведь она пытается
действовать за его спиной…
«Вот же он, ты можешь поговорить с ним сейчас», —
напоминает о себе совесть. Динка прикусывает губу до боли.
Всего-то и нужно: сделать шаг вперёд, выдвинуть стул и сесть
напротив уткнувшегося в телефон отца. И сказать, что она теперь
тоже знает об Ордене. А потом им, возможно, предстоит долгий
разговор о недоговорённостях, умолчаниях и лжи, обо всех его
«просто споткнулся» и «государственная тайна». Но отец наконец-то
отрывается от мобильника, вопросительно смотрит на застывшую в
дверях столбом Динку. И она понимает, что просто не хочет его
тревожить. Не сейчас, когда он ещё может её отговорить, убедить
оставить его один на один с ночной жутью.