– Не сомневаюсь. – Любезно заметил гость. Возвращаясь, он провёл пальцем по стеклу. – И сейчас возле нашей хижины несут дежурство отборнейшие из хозяев.
Он посмотрел на опустевший бирюзовый круг.
– Вроде Сахиры.
– Ей ничто не угрожает, зачем же охранять её?
– От меня, например.
Леопард коротко огрызнулся на шутку.
– Желаете продолжить? – Сухо спросил он, кивая на биллиард.
– Конечно.
– Я имею в виду загадки.
– И это тоже. – Покладисто заверил Всеволод.
В то время, как происходил разговор, небо над Ловарней изменилось и продолжало меняться: густо синее, он почернело, потом стало ещё чернее, если можно так выразиться, и это была правда. Чуть скошенный купол мира – я, кажется рассказывала вам, как устроен мир? – стал заметно блёкнуть к тому страшно далёкому отсюда месту, где сходилась углами поверхность восьмигранника.
Что-то происходило за пределами мира. То, что снаружи не видно в зашторенной комнате.
В Ловарне шумела река, вольный рокот доносился из-за взгорья. Бриджентис ушла из окна, где беседовали гость и хозяин. Она знала всё, нет секретов от любящего сердца, и плыла в небе, размышляя. Но о чём её мысли, конечно, не знает никто.
– Сегодня что-то интересное случится. – Сказал Шанаэль. – Знаете?
По комнате рассеялся свет, не имеющий видимого источника. Всеволод предположил, что он исходит от шерсти леопарда, но это был обман зрения.
– Если я скажу «нет», меня, несомненно, просветят. – Любезно отозвался Всеволод.
– Я чувствую, вы слегка пошучиваете. – Пожурил его Шанаэль.– Всё же я скажу вам, я, старый и назойливый.
Но он, если и собирался, не успел. За окном что-то гулко упало. Звук был выразителен и, пожалуй, ужасен, от него сжалось бы всякое сердце.
Леопард поглядел в окно, покинутое Бриджентис.
– Яблоко упало. Яблони у нас хорошие, дают сорт Белое Сердце.– Сообщил он и, сжав кулак, показал его Всеволоду. – Вот этакие. Куснёшь, как в зубы дали, этакое крепкое.
Он рассмеялся.
– На что это похоже?
– В смысле?
– Ну, этот звук в ночи… Всякое такое?
– Как если бы Бриджентис упала с неба. – Подумав, сказал дракон.– Более ничего придумать не могу.
– Верно. – Согласился, смеясь, Шанаэль. Он вообще повеселел. – Я не про то, что вы не можете. Но было бы это крайне нежелательно, крайне. А на что похоже, когда обыкновенный человек утверждает, что видел Бога?