– Напоминает мне одного нашего старого знакомого.
– Это он и есть. – Оглянувшись, засвидетельствовал Григорий.
– У вас плоховато с количеством котят.
Всеволод с упрёком посмотрел на Веду. Пастырь смиренно вздохнул.
– Мудрость мира помнит о милосердии.
– Другими словами, у вас мало места.
В ответ пастырь смущённо повёл плечами и состроил грустную рожу. Глаза его выпустили несколько искорок.
– Ежли госпожа укажет, что делать, мы будем благодарны.
– И не подумаю. – Отрезала Веда. – Я ведь не мудрость мира.
Всеволод спокойно сказал:
– Не говорите в таком тоне с Ведой Львовной.
Григорий опешил и, приложив лапу к сутане, разразился извинениями. Всеволод молчал, слушая, затем, когда леопард смолк, отчеканил:
– Забудем это, батюшка.
Чей-то громкий голос воскликнул:
– Ни в коем разе!
И чья-то лапа чувствительно хлопнула пастыря по плечу. Шанаэль, сердечно поздоровавшись с Ведой и раскланявшись со Всеволодом, сурово обратился к пастырю:
– Навлечь гнев дракона – не лучшая шутка, и, тем паче, когда шутит будущее духовное лицо.
Но упомянутое лицо, обменявшись взглядом с той, что не была мудростью мира, внезапно расхохоталось. Шанаэль и Всеволод к хохоту не присоединились, а тоже переглянулись. У этих брутальных господ в глазах изобразились вопрос и облегчение.
– Розы хороши у вас. – Веда изрекла банальность так, что все мужчины почли себя приобщёнными к запретной тайне. (Ну, недаром же ей приходили денежные переводы из пары издательств, правда, не слишком регулярно.)
Шанаэль уставился на её гладкий золотистый затылок со связанными в тугой узел волосами, ибо она предоставила для обозрения всем троим именно эту часть своего существа.
– Да, да… – Растерянно пророкотал своим превосходным басом Шанаэль.
Веда обернулась. Портупея на старом леопарде блестела, смазанная качественным веществом естественного происхождения. Скрещённые ремни обрисовали мускулистую грудь и тонкий стан мохнатого атлета.
– Да, и шипов у них нет. – Промурлыкал озорной пастырь.
Шанаэль метнул на него огненный взгляд и быстро обратился к Веде:
– Я не знаю названия, но я спрошу для вас.
– Разве я спросила название? – Удивилась Веда, снова отворачиваясь, на сей раз к пастырю и строя этому последнему глазки.
Григорий сложил лапы ковшичком на груди.
– Люди всегда интересуются названиями, которые они сами и сочинили. – Проговорил он, обнаглев от явного ободрения и видя в акуле защитницу от сердитого Шанаэля.