Веда, сидевшая с ногами на почётном табурете, тоже посмотрела вниз, – на брошенные кое-как свои туфельки.
Сари кивнула.
– Именно. В такой обувке много дел не наделаешь. А Гарама очень неплохо работает с кожей. Ему вряд ли доводилось, – продолжала она, не обращая внимания на то, что двое её гостей переглянулись, – шить человеческую обувь, хотя, – вновь последовала недобрая усмешка, – он врёт, будто не раз сапожничал там…
(Она сделала движение головой, прянув ушами, очевидно, на Большую Дорогу).
– Всё же что-то соорудить он сумеет, надеюсь. – Закончила она. – Так что натягивай свои скорлупки, киска, и я отведу тебя.
– А…
Сари взглянула на Всеволода:
– Вряд ли вам будет интересно битый час сидеть и смотреть, как учёный леопард сооружает пару женской обуви.
– Почему же? – Мягко воспротивился Всеволод.
– Есть многое, что ему интересно. – Перевела Веда.– Ты ведь это хотел сказать?
Сара улыбнулась. Всеволод стоически переждал шквал глупого смеха и снова заговорил:
– Но если у вас иные планы относительно вашего нахлебника…
(– Как ты красно умеешь выражаться.– Пробормотала Веда.)
Сари ответила дракону, всё ещё улыбаясь:
– Он не укусит её за ножку.
Они все трое помолчали, собираясь с мыслями.
– О, я вовсе не… – Начал Всеволод, и, похоже, это было всё, что он собирался сказать.
Сари вдруг прямо-таки прыснула.
– Если бы вы увидели Гараму…
Она повела их, и пальцем не позволив притронуться к посуде.
В мастерской Гарамы пахло быками и кровью. На сучьях дерева не было подушечек, с них сплошь свисали мастерски обработанные кожи. В углу свалены рога. Между ветвей мерцало зеркало обещалки. Леопард-альбинос, неохотно спрыгнувший заради гостей с ветки, ещё более неохотно промямлил что-то вроде день добрый и при этом покосился на властно маячившую за спинами пришлецов Сари.
С отвращением оглядев неметеный пол, она ласково приказала:
– Займись барышней.
Гарама сердито сверкнул на неё стёклышком вроде того, какие носят часовщики, и невнятно ответил. Фраза, однако, была длинна.
Сари огрызнулась с оттяжкой и сладко переспросила:
– Что, прости?..
Слушая, как изъясняется Гарама, Веда подумала, что у Сари недурные подражательные способности.
Гарама чуть слышно фыркнул, но хвост его вяло лежал на полу.
– Я не хотел бы, – промолвил он, вперяясь розоватыми глазами в трухлявый, щедро повитый паутиной сучок над плечом Всеволода, – быть неучтивым в присутствии гостей, но вот эта безмерно уважаемая мною госпожа… гм, безмерно… да, вот она