Мальчик отрицательно качает головой:
— Абсолютной справедливости не существует. То, что справедливо
для меня, ты посчитаешь неприемлемым. И наоборот. Когда каждый
тянет одеяло к себе, получается хаос.
— Поэтому одеяло должно быть только на строго конкретных людях,
понимаю, — произношу с внезапной горечью.
— Ничего ты не понимаешь, сопляк, — в сердцах отмахивается
Олгаф. — Нечего сейчас рассусоливать, потом поговорим.
И поворачивается к Ангвару:
— Как бы то ни было, твои прегрешения велики, сын мой. Лечись
пока как следует, а после возвращения Сердия мы определим твоё
наказание.
Пока пострадавшего заместителя поднимают и выводят из помещения,
на моё плечо опускается мягкая ладонь Фати.
— Так сильно хочется изменить мир, малыш? — мурлыкает она мне в
ухо. — Тогда береги крылышки.
Девушка ласково треплет меня по щеке и уходит вслед за стонущим
Ангваром. Остальные присутствующие тоже постепенно выметаются из
выжженой комнаты. Остаёмся только мы с Орлиной да странный
старейшина.
Олгаф задумчиво смотрит на нас с матерью, будто выбирает, какой
вопрос задать первым. Наконец серьёзно спрашивает:
— Так какое же злодеяние потребовало твоей справедливости в этот
раз?
Усаживаюсь поудобнее, вытягивая ноги. Наконец-то рана совсем
перестала болеть.
— Наличие большой силы, — неохотно объясняю, — неважно чего —
власти, денег или магии — всегда идёт рука об руку с большой
ответственностью. И если ты принимаешь на себя это бремя, то
принимаешь его полностью. Если нет, то любой имеет право указать
тебе на твою ошибку. В зависимости от степени твоих злодеяний,
разумеется.
— То есть, потомки Августейшего Пати по определению должны
больше, чем все прочие? — кивает Олгаф.
— Да. И не только в плане своих обязанностей, а вообще.
Пацан переводит взгляд на Орлину и хмурится:
— А скажи-ка мне, невестка, почему у твоего сына такие провалы в
памяти, что он основ не помнит, а?
Женщина чуть заметно вздрагивает, опускает взгляд и принимается
разглаживать ткань юбки.
— Видно, прикосновение к Источнику так повлияло, — неуверенно
произносит она.
— И каким же образом произошло это прикосновение? —
издевательски прищуривается мальчишка. А я понимаю: всë он уже и
так знает. Может, даже побольше того, что было написано в дневнике
Максина.
— Я сам инициировал подключение к Источнику, — перевожу внимание
на себя. — Риск был велик, но у меня получилось.