— А, нет, ошибся. Это, похоже, просто кусок мозговой ткани.
Височная доля.
— Ну, ты даешь! — захихикал Карп. — Член с мозгом
перепутать!
— И очень даже просто, — сказал Осип. — Я так женился
однажды.
Мы оказались в приемной. Особой жести здесь покамест не
наблюдалось — просто белый потресканный кафель на стенах, крашеный
стратегически бордовой эмалью пол, фигурные дырки вытяжной
вентиляции под потолком — непривычно много, но это и понятно.
Пустые прозекторские столы. Запах формалина и разложения. Холодно.
Все как в прошлый раз.
— Эгегей, — сказал я. — Есть кто? Покажите хотя бы, где труп, с
которым надо душевно поговорить? И желательно, чтобы он был в
приличном виде, а то у меня нервы слабые.
В соседней комнате кто-то громко повалил стул, судя по звуку.
Карп отступил ко входной двери, а Осип медленно повел рукой к
кобуре. Восставшие мертвецы хотя и перестали быть ненаучной
фантастикой, но оживали все-таки нечасто — пару раз в год, и
довольно малыми стаями, так что устойчивый протокол ликвидации
доблестные органы пока не выработали. Но десяток безмозглых трупов
посреди морга — это десяток безмозглых трупов.
— А что стоило поставить дверь потолще, — пробормотал Грузия и
сказал уже громко: — Дана, обзовись, не то шмальну!
— Ты придурок, — в дверной проем вплыл белый халат, надетый на
эксперта. Дане едва исполнилось тридцать, она была среднего роста,
с вьющимися, как проволока, пепельными волосами, холодными серыми,
самую малость косящими глазами и крючковатым носом. А еще она
задумчиво жевала что-то темно-красное, зачерпывая извазюканной
рукой прямо из целлофанового пакета.
— Чего ругаешься? — обиделся лейтенант. — Вот в Грузии со мной
намного уважительнее разговаривали.
— Просил обозваться — обзываюсь. — Она перевела взгляд на меня.
— Привет, Клим, давно тебя не было. А по твоей просьбе — увы.
— А?
— Насчет приличного вида у жмурика. Точнее, жмурихи.
Автомобильная авария — так что по факту имеем типичную
мутиляшку.
— Это из английского «mutilation», — влез позабытый всеми Карп.
— Изуродованный труп, получается.
— Ага, — сказал я. Дана Карпа проигнорировала. — Сильно плохо
выглядит? И зачем вообще тогда я? Я думал, тут загадочная смерть
третьего секретаря горкома от избытка мышьяка в организме — с таким
я еще могу работать. А если каждую аварию проверять…