Я отложил Библию, поднял первую газету. Московские ведомости, 19
октября 1894 года. Листок задрожал в руке. «За напечатанiе
объявленiя въ первомъ разделе, каждая строчка стоiт 16 копеек..».
Глаза выхватывали все подряд, взгляд метался от рубрики к рубрике,
игнорируя яти, фиты... «Государь Император страдает от одышки,
усилившейся из-за воспаления легкого...», «Дело майора Дрейфуса и
рост напряженности между Францией и Германией», «Начальство
Московского учебного округа объявляет конкурс на занятие должности
младшего учителя русского языка Московской губернской гимназии»...
Газета летит на пол, я хватаю следующую. Все за 1894-й год.
В тот момент, когда я дошел до ощупывания себя — длинные волосы,
маленькие усы с бородкой, не очень тщательно выбритые щеки — в
соседней комнате раздалось позвякивание, шарканье. Дверь открылась,
голубоглазый мурзик рванул на выход.
— Ах, ты бесовское отродье! — выругался пожилой, лысый мужчина в
сюртуке с надорванным правым рукавом. В руках он держал поднос с
тарелками, из правой ноздри свисала сопля — вот сейчас в чашку и
ухнет. Прямо как сын Манилова у Гоголя, который будущий посланник.
Меня аж передернуло всего, до повторной боли в крестце.
Мужик прошаркал к столу, бухнул поднос на столешницу:
— Стало быть проснулись уже, Евгений Александрович? Я окошко
открою?
Не спрашивая разрешения, мучитель распахнул створки, пустил в
комнату холодный воздух. Да, октябрь. В небе — серая московская
муть, мелкий, противный дождик.
— Зима то близенько! — мужик пригладил длинные седые бакенбарды.
— Как жить-то будем? Дровишки надо купить, печника позвать трубы
почистить. Это рублев десять будет! А то и больше. А мы еще три
рубля должны мяснику, да прачке рупь. А за квартиру как
платить?
Лысый выжидающе на меня посмотрел. И что отвечать? Цены то
дореволюционные. Что вкупе с газетами за 1894-й года как бы
намекает... Ответ мне неизвестен. Может, у меня под подушкой
миллион лежит, я там не проверял пока. Свернем с опасной темы.
— Закрой окно, холодно!
Надо было что-то говорить и лучше всего про погоду.
— Смотри, какой мерзкий дождь.
— Дохтур сказал, что вам нужон свежий воздух! — возразил мужик,
но окно закрыл.
— А что он еще сказал?
— А вы, стало быть не помните? Питание вам нужно хорошее,
мясное. А с каких спрашивается доходов? Из университета то вас
прогнали, не побоялись то Бога! А Прохор паршивец денег поместных
не шлет, отговаривается скудостью. Поехать бы к нему, да
разобраться в чем дело. Батогов дать.