— Кто-то мог завидовать…
— Что у Танюши был жених? — с искренним удивлением перебила
пристава Лиза. — Помилуйте, Иван Васильевич. Этого Алексея мы
практически не знали. Видели лишь во время балов с Татьяной. Мы
здесь все, разумеется, натуры утончённые и романтичные, но не
настолько, чтобы потерять голову от первого же врача. Нас не так
воспитывают.
Анна Степановна коротко хмыкнула за спиной у Лизы. Кажется, на
сей раз одобрительно.
— Хорошо. Благодарю вас, — новая карандашная заметка легла на
лист. — Имелись ли иные поклонники у ваших подруг или лично у вас,
Елизавета Фёдоровна? — Шаврин жестом пресёк очередной всплеск
возмущения со стороны классной дамы и терпеливо пояснил: — Понимаю,
что вопрос крайне деликатного характера, но от ответа может
зависеть ход нашего расследования.
Лиза невольно прищурилась, рассматривая усатого дознавателя
перед собой. Ну и работа у него. Но всё лучше допрашивать
чистеньких девиц в светском учебном заведении об их адюльтерах,
дабы отыскать виновника страшного преступления, нежели ловить убийц
где-нибудь в глубинке. Впрочем, Шаврин на полевого служащего не
похож нисколько, как показалось Лизе. Типичный кабинетный работник,
погрязший в бумажной волоките. Одет с иголочки. Выглажен. Причёсан
аккуратно. Разве что на пальцах следы от чернил. Но это опять же
из-за бумажной работы. Сколько ему? Лет сорок, вероятно. Ничего,
кроме своей службы, не знает.
Наверняка дознаватель глядел на неё и видел избалованную юную
дворянку с каштановыми волосами и изумлёнными синими глазами.
Тепличный цветок, падающий в обморок при виде крови, от которого
никакого толку или помощи в расследовании и быть не может. Разве
что об ухажёрах расспросить.
Лиза даже не могла решить, которое из этих предположений
задевало её более всего.
— Иван Васильевич, — девушка голосом выделила обращение, — моя
покойная подруга Ольга Николаевна Сумарокова была графиней.
Племянницей самой княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой. Как и
полагается, моя умная и добрая Ольга ожидала подходящей партии для
себя, — Лиза говорила сухо и терпеливо. — Теперь Танюша. Княжна
Татьяна Александровна Разумовская, дочь уважаемого полковника,
которая души не чаяла в своём благородном женихе и мечтала о браке
с ним. Она гордилась тем, что её избранник не проматывает капитал
покойного батюшки, а серьёзно занимается медициной и жертвует на
благотворительность. А наша бедная и чуткая Наталья Францевна фон
Берингер, баронесса и дочь флота капитана генерал-майорского чина,
хоть и отличается лёгким и весёлым нравом в кругу подруг, никогда
на мужчину глаз поднять не посмела бы без позволения. Вы ведь
видели её в лазарете? Неужели не поняли, насколько Натали пуглива?
Что же до меня самой, — девушка перевела дух от долгой тирады, — я
прекрасно отдаю себе отчёт в том, что недозволительно, а что
допустимо в приличном обществе. Нас всех с малых лет растят
высоконравственными дамами. А теперь подумайте сами, мог ли кто-то
из нас иметь порочащие связи? Да ещё настолько, чтобы подвергнуть
риску собственную жизнь.