Лиза умолкла.
В Смольном всегда по обыкновению царила тишина. Эту тишину
хранили, как нечто священное. Девушки переговаривались в коридорах
лишь шёпотом. Даже не смеялись неприлично громко. Но на сей раз
тишина была такой, что сделалось слышно, как бьётся о стекло муха,
и как поскрипывает стул под приставом, когда он шевелится.
Шаврин усмехнулся.
— Вы могли многого не знать о подругах, Елизавета Фёдоровна, —
заметил Иван Васильевич.
Лиза откинула за спину толстую каштановую косу. Жест вышел
сердитым.
— Значит, и ответить на ваш вопрос я не могу, потому как сама не
понимаю, что именно произошло, — она старалась вести себя уверенно,
совсем как её папенька, когда общался с чиновниками ниже рангом. —
А из того, что знаю, вывод у меня один — мы девушки приличные и до
невозможного скучные. Живём в стенах института. С людьми за его
пределами общаемся мало. Слышала, что нас прозвали фабрикой
кисейных барышень. Однако же, две мои подруги отдали Богу душу. И
мне не меньше вашего хотелось бы выяснить, что случилось. Кому мои
милые, добрые Оленька и Танюша могли навредить настолько, чтобы их
убили. Вы ведь полагаете, что это убийство, я права?
— Élisabeth, — зашипела на неё со своего поста Анна Степановна.
— Вас ждёт беседа с глазу на глаз.
— Оставьте, — Шаврин улыбнулся классной даме, а потом вдруг
признался: — Занятная вы барышня, Елизавета Фёдоровна. С чего же вы
взяли-с, что мы рассматриваем версию убийства?
Лиза кивнула на его записи.
— Яд, — она смущённо потупилась. — Не сочтите, что прочла
умышленно. Просто это слово написано весьма крупно. Я не могла не
заметить. Вы думаете, что девочек отравили? Отсюда этот синий
оттенок кожи у обеих. Но Ольга ведь ушибла голову. Я сама видела
кровь на раковине и вокруг.
Шаврин окинул взглядом бумаги на столе, словно бы только что
заметил, что расположился так, как ему привычно. Запоздало он начал
складывать их стопочкой.
— Пожалуйста, Иван Васильевич, — Лиза сложила ладони в
молитвенном жесте. — S'il vous plaît (4). Я ночь не спала.
Беспрестанно думаю о том, как они умерли. Мы с ними с малых лет
вместе. Скажите же, что произошло на самом деле? Я имею право
узнать хотя бы самую крупицу истины.
Пристав страдальчески вздохнул. Он перевёл взгляд с девушки на
её наставницу, которая сидела тихо и, вероятно, сама желала
услышать ответ. И, наконец, решился.