Первым, что Лиза увидела, была Наталья. Её рыжая подруга сидела
на кафельном полу прямо у входа и кричала во всё горло, вцепившись
пальцами себе в волосы.
А вторым…
Вторым было тело другой подруги.
В углу возле широкой керамической раковины лежала Ольга. Кожа её
приобрела синюшный оттенок, а белая сорочка на груди напиталась
кровью, такой яркой, что показалась Лизе ненастоящей. Кажется, эта
яркая кровь была здесь повсюду — на кафеле, на виске девушки и даже
на краю раковины. Её тяжёлый запах с примесью железа витал в
воздухе ванной комнаты, где по обыкновению не пахло ничем, кроме
сырости и цветочного мыла.
Это зрелище настолько поразило Лизу, что она не сразу осознала
случившееся.
Ольга была мертва.
— Господи помилуй, — только и смогла прошептать оторопевшая
девушка, осенив себя крестным знамением.
Услышавшая её голос Наталья будто очнулась. Она на четвереньках
подползла к Лизе и вцепилась в ноги подруги, ища защиты и спасения.
Крик Наташи обернулся истерикой. Девушка разразилась слезами. На
покрасневшем лице выступили отчётливые белые пятна.
Коридор тем временем заполнился людьми. Подоспевшие классные
дамы пытались выяснить, что же случилось в институте ни свет ни
заря. Кто-то ругался, что не спустит с рук столь беспардонного
нарушения тишины, ибо не пристало воспитанным девицам так
неприлично голосить. Однако, все замечания тотчас утихли, едва
наставницы оказались в ванной комнате.
Лиза медленно опустилась на пол возле Натальи и обняла её. Она
двигалась совершенно механически, потому как не могла оторвать
взгляда от Ольги, синей и неподвижной, залитой кровью.
— Что здесь произошло? — раздался за спиной голос Анны
Степановны.
Наташа зарыдала ещё горше.
— Не знаю, — с трудом вымолвила Бельская непослушными губами. Во
рту пересохло. Гортань неприятно щипало. — Наверное, она тут…
лежала… Наталья нашла.
Её рыжая подруга энергично закивала, продолжая сотрясаться от
рыданий.
Столпившиеся в коридоре осмелели. Раздались голоса.
Кто-то из подошедших к дверям в ванную комнату девочек упал в
обморок с криком.
Побледневшая, как полотно, Анна Степановна замахала руками:
— Разойтись! — скомандовала она строго в попытке сохранить
самообладание. При этом её голос взлетел вверх неестественно
высоко. — Всем разойтись по комнатам и не выходить!
Maintenant