— Видал? — весело спрашивает Юра.
Он радуется так, словно я только что удачно ответил на экзамене
или прошёл какое-то серьёзное собеседование.
— Подходит, — басит молчаливый.
— Вот и я думаю, что подходит. Проспорил ты мне, Грицко.
Червонец с тебя.
Юра снова оборачивается ко мне и поясняет:
— Ребята давно тебя приметили. Только думали, что ты на этом
деле «сидишь».
Видя мой непонимающий вид, продолжает:
— Что игроман ты. Иначе зачем человеку твоего положения в карты
играть? Поначалу решили, что ты гастролёр залётный. А потом
проверили, и правда писатель, — это слово он тянет на распев.
Получается у него «писа-а-ате-е-ель». А после этого ещё и хмыкает,
удивляясь такому невероятному обстоятельству. — Потом решили, что
ты отказаться от игры неспособен. Таких ведь пруд пруди. И адмиралы
есть, и директора, и депутаты, и даже прокуроры. Сегодня он при
погонах сидит, а завтра в катране последнее просаживают. И ведь не
дёрнется никуда. Свои же с должности снимут и из партии погонят,
если всплывёт. Да ты же ведь, наверное, знаешь всё, чего я
рассказываю.
— Знаю, — киваю я. — И то, что я не из таких, тоже верно.
— Вот поэтому, мил человек, есть у меня к тебе предложение.
Юра склоняется над столом, и становится понятно, что именно
сейчас начинается тот разговор, ради которого меня сюда привезли.
Всё, что было до этого, — обыкновенная проверка.
— Присмотрелся я к тебе, — говорит Юра. — Крепко присмотрелся. И
то, что я увидел, мне понравилось. Так что сейчас расскажу я тебе
один секрет. Если ты думаешь, что я грозить тебе буду, мол, «никому
этот секрет не выдавай», то ошибаешься. Кроме нас с тобой, он и
даром никому не нужен. Ты можешь согласиться после моих слов, а
можешь встать и уйти, и никто тебе слова не скажет. Но только
сдаётся мне, что ты не уйдёшь. Не той ты породы. Наш ты. Игрок!
— Ты, — говорю, — не тяни кота за яйца, а то время позднее. А
меня в ресторане люди ждут.
Юра чуть заметно морщится. Задел я его всё-таки, раздосадовал.
Но моментально берёт себя в руки.
— Собирается к нам в город человечек один, — говорит он. —
Большой человечек, денежный. С такими деньгами, Фёдор, что тебе и
не снилось. Те ребята в Приморской, которых ты обчистил, по
сравнению с ним, что детвора в песочнице.
— Ну так и что вам мешает человечка этого в оборот взять? —
говорю я. — Только не рассказывай мне, что у тебя своих умельцев не
хватает.