— Хватает, — вздыхает Юра. — Вот только знает он их всех
наперечёт, осторожный. И сам по рождению местный, ялтинский. Бывает
он здесь каждый год и приезжает играть. Но играет только с
фраерами. Уже несколько лет подряд к себе ни одного «шпилевого» не
подпустил.
Догадываюсь, к чему Юра ведёт. Я здесь, мало того, что человек
новый, у меня ещё и легенда идеальная. Проверяй меня, не проверяй —
окажусь тем, кто есть: член Союза писателей. Здесь в командировке,
играю для интереса. Не бывает таких катал. Слишком всё гладко.
— Ты, Фёдор, не сомневайся, — Юра истолковывает мою задумчивость
по-своему. — Мы тебя к этому человечку сами подведём. Подадим его,
можно сказать, тебе к столу готовеньким. Вышел, обчистил, ушёл.
— Так, а мой в чём интерес? — спрашиваю.
— Половина всего, что возьмёшь, твоё, — говорит он. — И поверь
мне, Фёдор Михайлович, ты таких денег даже представить себе не
сможешь. И детям твоим, и даже внукам хватит.
Я смотрю на Юру и понимаю, что он не врёт. Причём не врёт ни в
едином слове. И суммы проигрываются огромные. Не десятки, даже не
сотни тысяч.
Где-то у людей по домам, по сараям, по чердакам, в потёртых
чемоданах, в патефонных коробках, даже в мешках лежат миллионы. И
эти миллионы нельзя потратить никаким образом.
Можно гульнуть в ресторане, можно через третьи руки купить себе
приличный автомобиль или даже кооперативную квартиру. И всё. Можно
заказать себе перстень с печаткой и купить жене или девушке
норковую шубу, обвесить её золотыми цепочками. И это потолок.
Как показал подпольный миллионер Корейко, а потом принявший у
него эстафетную палочку Остап Ибрагимович Бендер — невозможно быть
миллионером в Советском Союзе.
Не радость это, а скорее обуза. Так что я со спокойной совестью
допиваю коньяк, встаю из-за стола и вновь протягиваю руку.
— Спасибо, Юра, за приятную беседу. Но я, пожалуй, пойду.
— Я на тебя не давлю, — говорит Юра. — Время есть. Неделя,
может, больше. Так что у тебя всегда есть возможность
передумать.
— Лучше на меня не рассчитывайте, — говорю. — Поищите другой
вариант.
Возвращают меня в точности в то же место, откуда и забрали — к
крыльцу Арианды. На этот раз я еду спокойно на заднем сиденье,
правда, по-прежнему в полном молчании.
Водитель — молодой, белобрысый парень. Даже не оборачивается в
мою сторону и никак не реагирует, когда я желаю ему доброй ночи
перед тем, как захлопнуть дверь.