Хоть что-то, а то уставились как бараны. Я не знаток
английского, но пару слов связать могу, спасибо матушке, водила на
курсы — Соу, май нейм из Савва Фи-ла-тофф, ай эм нот Девитт Ланге.
Ит из мистейк! Андерстанд ми? Один из монахов кивнул.
Я растянул свою фамилию по слогам, мне казалось, что так они
лучше поймут, что я не Девитт. Я остался доволен произведенным
эффектом и улыбнулся во всю ширину, на которую был способен.
— Плиз опен зис. — я снова тряхнул своими металлическими
браслетами. На мою просьбу полный монах зевнул и нарушил
молчание.
— Ну тут дело, ясное. Пора идти на обед. Вот брат Бартель очень
кстати вино привез — вовремя.
Монах похлопал по толстому пузу. Я опешил.
— В смысле ясное? — негодующе переспросил я говорившего.
— В прямом смысле ясное, — его тон граничил с грубостью, он с
вызовом посмотрел на меня. — Дело ясное! Одержимость! При этом бес
сам признался, что вселился в несчастного Девитта Ланге. Интересный
случай, братья, такое редко бывает!
— Э, подождите, вы все это время понимали меня и молчали? Вот вы
уроды! Почему вы молчали? — я очень гневался на этих двоих. Мне
стало очень неприятно от того, что они водили меня за нос.
— В отличии от тебя, юноша. Мы обладаем способностью слушать и
слышать. Помолчи, тебе голоса не давали. — Он безразлично посмотрел
на мои руки в кандалах.
— Запишем сейчас или после обеда? — спросил у него второй
худосочный монах.
— Давай сейчас, пиши под мою диктовку. — толстый встал из-за
кафедры. Он оказался маленького роста.
— Прошу прошения, Падре, что перебиваю. Мне клещи остужать или
они нам еще понадобятся? — спросил красный колпак.
— Думаю, пока не понадобятся. Видишь, бес смирный и покорный.
Остужай. Итак, пиши: — он переключился на писаря. — Именем Святой
Инквизиции, Римской-католической Церкви, Папы Льва Х(десятого)
слушалось дело горожанина свободного города Розенлаарь Графства
Фландрия Девитта Ланге, сына Фааса, девятого декабря одна тысяча
пятьсот пятьдесят третьего года. В присутствии четырёх свидетелей,
— монах посмотрел на палача, — нет, пиши все же в присутствии трех
свидетелей.
Затем продолжил.
— Девитт Ланге, подозреваемый в ереси, в святотатстве, в
использовании магии оправдан.
У меня отлегло от сердца. Толстый тем временем продолжил.
— Вместе с тем, высокой комиссией при наместнике Великого
Инквизитора установлено, что в тело гражданина Графства Фландрия
Девитта Ланге, сына Фааса, вселился бес, именующий себя Савва из
Филл, возрастом две тысячи двадцать лет или около того. Бес
признался, что святотатствовал и творил великие беззакония на
территории Московии, в Англии и французской Бретани. Взывал к
разуму, использовав латинское слово «мент». Клеветал на брата
Бартеля Тиельманса, обвинял последнего в воровстве песочных часов.
Комиссия постановляет провести процедуру изгнания беса – экзорцизма
завтра утром. В случае, если процедура будет признана неудачной —
совершить очищающее сожжение Девитта Ланге в полдень того же дня на
городской площади в присутствии горожан, монашеской братии и
представителей Святой Инквизиции.