«Брат, дай мне свою метку, я дам свою», — прочитал я перед
глазами сообщение Гриши. — «Давай держаться вместе, следим друг за
другом».
«Согласен», — ответил я, мысленно напечатав слова в нашем чате,
— «лови».
Мы обменялись метками, и на мини-карте я увидел зеленую точку
напарника.
Рихтер повел нас дальше по коридору. Отряд шел тихо, мелкий
мусор хрустел под ногами.
Пожалуй, это была самая депрессивная и убитая мегабашня из всех,
что мне доводилось видеть. Здание спроектировано так, чтобы здесь
могли жить тридцать пять тысяч человек. Но сейчас дом стоял
брошенный, обесточенный и опустевший. Башня-призрак на окраине
самого криминального района всей России. Если в этой клоаке
начнется стрельба, уши болезненно заложит грохотом, поэтому я
мысленно переключил слуховой имплант в адаптивный режим —
устройство будет автоматически понижать громкость стрельбы.
Вскоре перед нами высветилась стена с ворохом номерных
указателей в сторону примыкающих коридоров. Два направо и три
налево, в каждом по сотне квартир. Указатели подсказывали, что
через левый проход мы сможем выйти к следующему подъезду со своими
лифтами, а по пути нас ждет лестничная клетка.
«Туда нам надо, — скомандовал Рихтер внутри моей головы. —
Ричард пойдет первым, Валет замыкающий. Вперед».
Отряд построился по приказу лидера и двинулся вперед. Мы шли
ровно посередине коридора, стены были утыканы дверями,
велосипедами, колясками и самокатами, забитыми мусором шкафами и
старыми диванами. Некоторые двери были приоткрыты, другие — вовсе
выбиты внутрь квартир. Я заглянул в одну из них прямо на ходу и
увидел единственную комнату-студию без окон и перегородок: разбитый
стол и перевернутый стул, раскрытый холодильник в окружении бутылок
на полу, разворошенный кухонный гарнитур и кресло у электрической
батареи.
Дверь на лестничную клетку была закрыта, прочно прижатая
доводчиком и сквозным внутренним ветром, завывающим с лестничной
клетки. Один из «Троянцев» рывком раскрыл дверь, и на нас хлынул
поток прохладного воздуха. Чоповец вырвал механический доводчик и
прижал спиной дверь к стене, пропуская вперед товарищей. Все мы
вышли на лестницу. Здесь было еще темнее, чем в коридоре — окон не
было, лампы не работали. Где-то высоко наверху в черноте тридцатых
этажей еле заметно мигала точка света.