Никита почти дописал эссе по арифметической трансформагии, когда услышал тихое:
— Боря просил передать, чтобы ты не торопился на занятия, Ник.
Он оторвался от сочинения и улыбнулся.
— Они там начали проходить Тяжкие чары, зрелище не из приятных.
Ева подошла и чмокнула его в щеку. Никита подавил желание подставить губы вместо щеки.
— Ко мне тут твой кавалер в гости забегал, — он ухмыльнулся. — Злой и избитый. Считает, что получил ни за что.
— Это он еще не знает, что я ему изменила.
Ева сказала это легко, как будто за сутки избавилась от стыда и пришла к выводу, что не сделала ничего дурного.
Ева и правда ничего такого не сделала. Она занималась сексом с тем, кто не врал ей о своих намерениях. Исаев, в отличие от Дениса, не прятал желание потрахаться за витриной духовности. Точно так же сам Никита занимался сексом с Машей, а Денис когда-то пялил Изабеллу Стеблицкую, напарницу Никиты.
Никита понимал, что не имеет никакого права осуждать ее. Ни малейшего права. Потому что сам погряз в этом дерьме. Он спал с ее лучшей подругой, а Елизарова об этом не подозревала.
Сейчас он просто хотел закончить академию, чтобы перестать видеть Еву каждый день.
Никита знал, что будет выть от тоски после выпускного — уже проходил через это в свой первый год в Виридаре и на летних каникулах, — но потом обязательно станет легче. «Либо само пройдет, — думал Никита, — либо Ева перестанет мне писать, либо я случайно сдохну. Всегда есть способы избавиться от проблем».
Он вспомнил, как первого сентября увидел ее у входа в общагу. Он тогда не понял, почему Ева задрала юбку, и какого черта они с Машей не заходят внутрь. В поезде они не сталкивались, потому что Никита возился с новыми старостами, которые как на подбор оказались тупицами.
Он умел маскировать абсолютно все свои чувства шутками, ведь за улыбкой можно спрятать все, что угодно. Даже физический голод, который он испытывал после двух месяцев разлуки с Евой. Летом родители заставили его поехать с ними в Германию на все каникулы, и никаких «случайных» свиданий с Евой в родном городе не случилось.
Никита тогда, у входа в общагу, задал какой-то нелепый вопрос, а сам незаметно сжал руку Маши и прихватил за задницу, пока Ева возилась с юбкой. Маша понимающе ухмыльнулась: они еще в самом начале договорились, что при дневном свете никто про них не узнает. И пока неплохо получалось.