Когда голос окончательно заглушили
помехи, весь экипаж «Джордано Бруно» с оцепенением уставился на
приближающийся в экране объект. На борту крохотной станции было
выведено русскими буквами: «ВОСТОК-1».
Судя по истории эры космонавтики,
это был ПЕРВЫЙ пилотируемый спутник Земли с советским космонавтом
на борту. С Юрием Гагариным.
В рубке наступила гробовая
тишина.
- Вот такие дела, - обескуражено
развёл руками Даймон, обводя коллег непонимающим взглядом.
Из эфира тем временем проскользнули
слова переговоров, искажаемые потоком магнитных вихрей:
- Кедр, я - Заря. Как слышите
меня? Приём.
- Я – Кедр. Я – Кедр. Вас
слышу.
- Как самочувствие?
- Самочувствие отличное.
Продолжаю полёт. Несколько растёт перегрузка, вибрация. Всё
переношу нормально. Настроение бодрое. Чувствую необычную
невесомость. Вижу край огромного шара. Наша матушка-Земля.
Красота-то какая!..
- Юра, мне тут говорят, что тебя
пеленгуют наблюдатели с американской радарной станции Шамия,
расположенной на Алеутских островах. Тебя сейчас слышат и на
Багамах, и в Антарктиде на полярных станциях, и в
Австралии…
Через минуту:
- Может, музыку поставить? Тебе
там, наверное, одиноко.
- Поставьте. Если есть, можно
Утёсова.
На этот раз голос окончательно
заглушили помехи. В динамиках бушевали вихри, словно промчался
трансатлантический экспресс.
- Да ведь это же радио! Вначале мы
слышали трансляцию на весь мир. А теперь переговоры советского
конструктора Королёва с Гагариным! – доковыляв до кресла и
плюхнувшись в него, ошеломлённо констатировал Дуг. – Нам в
программе подготовки астронавтов этот разговор прокручивали в
качестве ознакомления с первым полётом человека в космос.
- Ты хочешь сказать, что мы… -
осеклась Виола. – Что мы сейчас слышали НЕ ЗАПИСЬ? В эфире сейчас
раздавались голоса в РЕАЛЬНОМ времени?
- Но спутник-то мы видим
собственными глазами, не так ли? Следовательно, наш «Бруно»
каким-то неведомым образом зашвырнуло во временную петлю
шестидесятых годов двадцатого века. Повторяю, двадцатого! –
протирая воспалённые глаза, отчеканил Дуг. – И произошёл этот
скачок, когда взорвалась сверхновая, едва не сделав меня
слепым.
- Согласен с тобой, - поддержал
Дуглас, наблюдая за проплывавшим мимо борта крошечным спутником. –
Ни он, ни вся Земля нас не видят. Как было сказано, мы находимся в
каком-то облаке, или, если хотите, пузыре своеобразного такого себе
портала, откуда не могут просочиться никакие гамма-лучи или волны.
Оттого мы не слышали Хьюстон, а Хьюстон не слышал нас. Мы сейчас не
в своём времени. Посетив межвременное измерение, мы оказались
выброшены в двадцатый век, двенадцатого апреля тысяча девятьсот
шестьдесят первого года, в день первого полёта в космос. И мимо нас
сейчас в вакууме двигался советский аппарат с Гагариным на борту.
Спустя двадцать минут он приземлится, и весь мир будет
приветствовать его как героя.