— Кем работает твой отец, Сидоров?
— Слесарем, — пробурчал тот.
— Неправда, Арсений Кириллович, — ласково произнес я. — Твой
папа старшина милиции... Верно?
Я вспомнил того милиционера, что остановил меня в гастрономе. Он
про сына упомянул, что тот учится в моей школе. После моего вопроса
огненная шевелюра Сеньки потускнела по сравнению с румянцем на
щеках. По спортзалу прокатился гул, в котором слышалось презрение.
Рыжий совсем сник. Он явно стеснялся профессии своего папаши в
кругу хулиганов и, видимо, скрывал ее от одноклассников. Не
удивительно. У этой малолетней шпаны в чести другие специальности.
Я не стал дальше мучить Сидорова. Это сделают его подельники... А я
принялся перечислять дальше: Тетерников, Трушкин, Ульянов, Уткин,
Фазиев, Фирсов, Холодов, Шаров, Щукин, Якушин. Всего двадцать семь
душ. Из них пятеро отсутствовали. Уф... Выдохся, проводя
перекличку. Взглянул на часы. После звонка прошло всего двадцать
минут.
— Вот что, граждане бандиты, — сказал я. — Не стану я
рассказывать вам о международном положении. Надо будет в Интер...
Телек посмотрите... Я сейчас отлучусь, а вы можете делать, что
хотите, но чтобы ни одного рыла не появлялось за пределами
спортзала. До звонка! Ясно? Кого поймаю за пределами спортзала,
пока урок идет – уши оборву.
Школота завопила «Ура!». Почуяли дух свободы, это ж надо, какое
счастье-то привалило – не надо слушать унылые политические
постулаты. И, похоже, как учитель, я слегка подрос в глазах
пацанов. Можно было счесть педагогический дебют состоявшимся, но я
решил еще кое-что добавить:
— И еще! — повысил я голос, и шум стих. — Я в ваши дела лезть не
собираюсь, но и вы мне отчетность не портите... Я вас до конца года
дотяну и в ПТУ выпну. А вы дальше как хотите! Понятно?
Они нестройно отозвались, что понятно. Этим я и удовлетворился.
Тем более, что мне дьявольски захотелось покурить. Именно — мне, а
не Саньке Данилову — комсомольцу и спортсмену. Пачка «Родопи», что
валялась в тренерской, манила меня, как бутылка односолодового
виски в моем рабочем кабинете, в девяностых... Вернее — будет
манить... Или уже не будет?.. Черт ногу сломит с этими временными
парадоксами... Я же не Уэллс с Брэдбери, чтобы разбираться во всей
этой хрени.
— Эй, ни у кого огонька не найдется? — обратился я к своим
подопечным, которые не могли дождаться, покуда я уберусь.