Я неспеша добрался до дома и,
скрипнув калиткой, зашел во двор. Повариха и еще одна женщина
возились на грядках, мама на крыльце плавно покачивалась в
кресле-качалке и вязала носок, мужик в лаптях косил траву вдоль
забора.
— Ты почему в лаптях? — подошел я к
нему. — Не девятнадцатый век на дворе.
— Мне нравится, — пожал он плечами. —
Вернусь домой и снова надену костюм, туфли и завяжу галстук.
— Так ты не местный? — удивился
я.
Он удивленно посмотрел на меня, будто
я уже задавал этот вопрос. Как же меня это достало! Но виду я не
подал.
— Я работаю бухгалтером, а сюда
приезжаю отдыхать в отпуске. Впрочем, как и все, — он выпрямился и
с улыбкой огляделся. — Здесь так красиво! Не то, что в городе -
серая серость.
Услышав, что он городской, я
воодушевился. Наконец-то смогу прояснить то, что меня
волновало:
— Почему нет вывесок и везде всё
одинаковое? Ведь раньше все было по-другому. Помнится, при Алексее
Благородном столько церквей, музеев и парков построили, что город
сам стал похож на музей. А сейчас куда ни глянь – серые
квадраты.
Он вытащил из-за пазухи потной рубахи
пачку сигарет и протянул мне. Я отказался, так как никогда не
поощрял любые виды пристрастий, кроме карточных игр. В своей
прежней жизни за карточным столом в компании благородных и честных
людей я проводил ночи напролет. Дело даже было не в сумме выигрыша,
а в самом выигрыше. Мне нравилось побеждать везде и всюду.
— Все это делается для того, чтобы
уравнять нас, — сказал мужик и глубоко затянулся. — Чтобы никто не
выделялся и не завидовал. Все знают, что я из семьи бухгалтеров,
поэтому не могу стать кем-то другим. Все знают сколько я
зарабатываю и что могу себе позволить. Никаких тайн и сюрпризов –
все предельно прозрачно. Я не жалуюсь, мне очень повезло родиться в
такой семье. Вот мой друг работает дворником. Умнейший человек! Но
так распорядилась судьба.
Он выпустил густой дым через нос и
задумчиво посмотрел на небо, а я его не торопил и внимательно
слушал. Мне нужно было знать все, что творится в этой новой
реальности. Когда правила моя семья, все люди были свободны. Каждый
мог делать то, к чему лежала душа. Кто-то пек хлеб и приманивал
людей красивой вывеской с аппетитной булкой и ароматами,
исходившими из кухни. Кто-то чинил часы и обвешивал свою витрину
циферблатами разных размеров и расцветок. Люди были свободны и…
счастливы? По крайней мере мне так казалось.