— Мне надо отдохнуть, — сказал он. —
Не хочу тебе мешать, поэтому посплю в гамаке на чердаке.
Он подошел к лестнице, приставленной
к стене, и поднялся в квадратное отверстие в потолке. От тяжелых
шагов мне на голову посыпались сор и сухой мох.
— М-да-а-а, — протянул я и горько
усмехнулся. — Из наследника престола в прислуги.
Я прошелся по дому, попинал комки
пыли, и нехотя взялся за работу. Первым делом решил освободить
стол. Но, когда все переложил на пол, понял, что теперь нельзя было
пройти к двери. Все не так легко, как мне показалось в начале.
Немного подумав, сложил грязную посуду в стопку, вынес на улицу и
положил на доски у пруда. Морщась от отвращения, я принялся
отмывать плесневелые глиняные тарелки, кружки в коричневых разводах
и чугунки с засохшей едой. В холодной воде и без мыла все
отмывалось очень плохо, но я старался. Старался так, что даже ногти
стер. Не знаю почему, но мне казалось будто в этом есть смысл.
Будто Отшельник уже чему-то меня учит. Но чему? Чистоплотности?
Вряд ли. Не останавливаться перед трудностями? Может быть. Или
хочет прогнуть меня? Хм…
Отмыв гору посуды, я разложил ее на
скамье, чтобы просушить, и вернулся в дом. Следующим место уборки
стала кровать. Широкая деревянная добротная кровать представлял
собой склад для ненужного тряпья, начиная от грязных носков и
заканчивая съеденным молью цветастым ковриком. Как только я
прикоснулся к вещам, как в воздух поднялся целый рой мохнатой серой
моли и в нос ударила вонь грязного запревшего белья. Я не выдержал
и выскочил на улицу. Забежав за угол дома, опустошил и так пустой
желудок.
Меня трясло от злости, отчаяния и
отвращения. Сверху доносился храп Отшельника, что еще сильнее
вывело меня из себя.
«Я – маг, а не слуга! Сам мой свои
горшки! — полный решимости я снова зашагал к дому. — За кого он
меня принимает?! За мальчика не побегушках?!»
Я забежал в дом, но, когда подошел к
лестнице, ведущей на чердак, замер. А если он меня так испытывает?
Или таким образом хочет от меня избавиться? Нет, я не сдамся!
Плотно сжав губы и задержав дыхание,
я схватил тряпье и вынес на улицу. Разбираться с этой вонючей кучей
я не хотел, поэтому обложил со всех сторон сухими полешками и
поджег. Пламя взметнулось вверх и за считанные минуты уничтожило
большую часть вещей. И пусть. Нечего было такой срач разводить!