Уже жалею, что упокоил старуху, не простившую долга. Она могла
бы рассказать мне о профессоре, и о местном колдовстве, и попугать
еще обывателей, чтобы мне не уезжать в поспешности. Вот до чего я
дорассуждался -- хочу остаться еще на неделю. Передо мной, как в
детстве, лежит мир чудес. Раньше он был большим, прекрасным и
огромным, сегодня сузился до Броммы и ее замка, но ощущения и
предчувствия те же. И мне любопытно задание майора с его беспутной
гвардией. Для чего магистру Вайоле нужны были люди военные для
этого задания? Для битвы и подвига или ради послушания
приказам?..
Пойду в замок, и на этот раз подготовлюсь: получу у бургомистра
разрешение посетить библиотеку, подпишусь делами братства. Обман, а
что делать. Я не могу уехать без сундука. По дороге занесу старухе
на могилу двадцать далеров, я же должен. Всё, нечего тянуть время.
На подвиги или по приказу -- иду!
* * *
Последовательно, чтобы не напутать. Это важно.
Сразу, как хотел, ничего не вышло. Перед самым выходом мне
вздумалось переложить белье из брошенного на кровать узла в пустой
ящик комода, раз уж сундук в себя не пускает, и я увидел, что
рукава сорочек завязаны узлами. Накрепко завязаны. Что за подлость!
Это мне отомстили за неудобные расспросы в Могильцах? За то, что не
могу оставить их с привидением в покое?.. Выходка детская, моя
расплата за чье-то бессилие, но, если сложить с ночным нападением
на кладбище, все это обещает гораздо меньше хорошего, чем каждое из
событий само по себе.
Отставил в сторону трость, загнал назад в комнату собаку,
развязывал, терял время, которого оставалось все меньше, злился.
Один узел так и не сумел развязать, настолько сильно затянуто.
Бросил, спустился вниз, едва шагнул к порогу -- со служанкой
ругается посыльный, оборванный, вонючий и очень грубый в словах
мальчишка, каких я в чистенькой Бромме и не видел. "Вот твой
колдун, убирайся отсюда, оборванец!" -- кричит служанка, и он сует
мне в руку записку следующего издевательского содержания:
"Здравствуйте, мастер колдун, и, если вы сейчас меня не поняли,
прощайте! Подробнее не могу, ибо за всеми нами следят. Надеюсь, вы
поймете и ответите". Запечатано сургучом, сургуча мало, печати как
таковой нет, и подписи нет, бумага хорошая, почерк твердый,
отработанный. Мне в тот момент показалось, я понял, что это значит.
Однако, пока я соображал, как именно ответить, мальчишка, воровато
зыркавший внутрь дома (отчего я вынужден был прикрыть дверь),
сбежал, даже не дождавшись монетки за труды.