Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоить себя хотя бы
внешне. Тогда дамы робко поинтересовались, куда я спешу. Ответил,
иду в дилижансную контору заказать себе на завтра место, ибо дела
мои в Бромме окончены, я уезжаю. Как, сказали мне, слегка осмелев и
подходя поближе, вы разве не знаете? Дилижанс весь целиком выкуплен
мастером Проспером, бывшим городским аптекарем. Прямо сейчас он
собирает в багаж все, что можно увезти, дешево распродает, что
нельзя, и завтра спешно отбывает из Броммы. К слову, у него есть
прекрасное чучело крокодила, достопримечательность города, в обед
цена была всего сто далеров, к вечеру наверняка упадет, потому что
желающих нет. Не хотите ли приобрести?
-- А чем объясняется его спешный отъезд? -- поинтересовался я,
несмотря на то, что, кажется, знаю причину. -- Я был в аптеке
утром, аптека работала.
-- Она и сейчас работает, но остальное неизвестно, -- покачала
матрона зонтиком. -- Мастер Проспер твердит, что нужно бежать, пока
из него самого чучело не набили. Общее мнение таково, что наш
добрый аптекарь помешался.
У меня после утреннего визита составилось сходное мнение, и
подробнее я выспрашивать не стал. Аптекарем, надо сказать, мастер
Проспер был не самым лучшим. Пластыри его на пятках у меня не
держались, хотя по виду выглядели солиднее тех, что дал мне
Фальк.
Однако теперь можно не лететь угорело к дилижансу, снова
пересчитать недоделки и обдумывать свое поведение более тщательно.
Мне даже легче стало. Уеду, когда сочту нужным. Завтра или не
завтра, но теперь это зависит не от расписания дилижанса, а от меня
самого.
Я попрощался с девицами и снова развернул письмо. Пощупал,
поглядел на просвет, даже дал понюхать Тоби (тот, будь он
человеком, пожал бы плечами на предложение определить автора). Кто
в Бромме мог бояться излагать мне свои мысли или подробности
происшествий, если не молодой священник? Полицмейстер? Полноте, в
ночь создания адского кота мы с ним минут пять толкались на
лестнице, не в состоянии разойтись на крутых ступенях так, чтобы
его пивное пузо не увлекло нас обоих кубарем вниз, и он ничего мне
не шепнул, даже намеком. Мои загородные знакомцы? На такой-то
бумаге, с сургучом, с подобием печати и ровными буквами?
Ведьмовской ковен развалился полтора века назад. У майора другой
почерк, у Душечки тоже. А привидения писем не пишут.