Неуверенные
кивки с мест, а сам Голо поднимает руку.
— Что,
Голо? — поощряю парня.
— Я должен
был не бежать, а подать сигнал, как нас учили.
—
Правильно, — одобряю. — И вот снова получается, что ты неправильно
поступил. И сигнал не подал, да ещё и Зейна сбил, пока бежал. А
если ему теперь тоже требуется помощь? Но мы отвлеклись. Почему
нужно следовать инструкциям, вы уже все выучили. Я говорю о другом,
— возвращаю разговор в правильное русло. — Я говорил о том, что
некий поступок может казаться чем угодно, если вы не знаете его
причин.
Заглядываю
в глаза детей. Поймут или не поймут?
— Причина
есть у всего. Пошёл дождь? У этого есть причины. В воздухе, там
высоко, накопилось много влаги. Помните из уроков
природоведения?
Дети
кивают.
— Кто-то
заболел? Даже просто закашлял? Попала пыль в горло. В комнате стало
холодно? Кто-то забыл закрыть окно. И так далее. Однако причина —
это тоже событие, у которого тоже есть причина. Стало холодно,
потому что кто-то забыл закрыть окно. Забыл закрыть окно дежурный,
потому что уснул до заката. Уснул, потому что устал и попросил
друга. А друг забыл, потому что... И так далее. Кто готов составить
такую же цепочку причин?
Дети
задумались, за ответы на уроках хорошо поощряли, а за неправильные
ответы не наказывали. Поэтому один за другим мои ученики втянулись
в процесс. После десятка ответов, причём последние четыре были уже
вполне верными, дети поняли механику, мне пришлось завершить
занятие. Время, сейчас пойдёт падение концентрации, больше детишки
ничего не запомнят.
Над этим я
тоже работаю, постепенно увеличивая нагрузку. По моему плану через
два года они должны выдерживать часовое занятие с коротким
перерывом в середине. Результаты применения коротких уроков...
Двояки. С одной стороны, материала за прошедший год дети получили
не много. Основы природоведения, речь, основы математики. С другой,
полученный материал они знали крепко и легко применяли.
Чувствую
себя древним греком, с помощью палочки и стилуса пытающимся
рассказать строение мира. Я знаю, что нужно учить детей
самообразованию. В том смысле, что мой будущий кадровый резерв
должен уметь разбираться в незнакомых вопросах самостоятельно,
опираясь на уже сложившуюся в голове базу знаний. Звучит красиво,
на деле я банально не успеваю создавать книги, в которых детишки
могли бы почерпнуть знания самостоятельно. Главная загвоздка:
делать книги, понятные моим подопечным — выбрасывать ресурсы в
трубу. Это надо небольшой объём материала облечь в понятный формат,
с картинками. Как букварь, на одну букву целый разворот. Только вот
букварь был основной системы, которую собирали воедино десятки,
если сотни специалистов, педагогов и психологов. А мне это всё надо
из одной головы родить.