– Вика убери!
– Пусть ребёнок узнает своё будущее, женщина, – усмехнулась гадалка. –
Птичка моя вас не покусает, я тоже.
Мама громко цыкнула и приказала мне убрать деньги. Достала из кармана две
купюры по десять и сунула в протянутую руку хозяйке попугайчика. Тот живо полез
в кучу, перепрыгивая по трубочкам и, чирикнув, выцепил записку, перетянутую
чёрной нитью.
– Дома посмотрим, – сказала мама и потащила меня дальше.
Вот только дома нас ожидал неприятный сюрприз. Отец нашёл мамину заначку,
купил бутылку, распил её и маялся на кухне.
– Никто меня не понимает, не ценит и не любит! – стенал он, дёргая себя за
волосы. Когда-то папа был многообещающим выпускником режиссёрских курсов, снял
высоко оценённую критиками короткометражку, но вскоре встретил маму, которая
неожиданно от него забеременела. Пришлось срочно жениться и хвататься за первую
же работу – руководителя маленькой детской студии в Зеленограде. Совсем не тот
уровень, о котором он мечтал.
Уверена, мама, пусть и танцовщица кордебалета, – но зато в «Большом»! – тоже
не грезила о таком завершении карьеры. Родилась старшая сестра, денег
катастрофически не хватало, пришлось пойти хореографом в ту же студию, ставить в третью позицию маленьких дочек
любительниц балета.
К началу девяностых и к моему рождению папа уже хорошо пил. Мама тащила всё
в одиночку, выполняя за отца его обязанности на работе и пытаясь справляться с
ненавистным бытом.
Папин демарш взбесил её до глубины души. И так довольно взрывная, – говорят,
я пошла в неё нравом, – она вырвала у папы бутылку и вылила остатки в раковину.
– До чего ты мне надоел! – Кричала она. – Угробила на тебя лучшие годы своей
жизни! Почему я не вышла за Антона Выготского, когда он мне предлагал!
– Ну так и выходи, кто тебе мешает! – орал отец. – Вертела передо мной
задом! Загубила мою карьеру!
— Вот и выйду! Уверена, он меня и с тремя примет! И не придётся мне пахать
за двоих взрослых! Мужик,
называется! Дома даже хлеба нет!
– Вали отсюда! – кричал отец. – Тощая бесталанная лошадь!
Мама схватила сумочку и выскочила из дома.
И больше не вернулась.