Он отпил пиво и некоторое время молчал, затем продолжил:
- Несколько раз меня хатанжи - надсмотрщики уделывали. Вот кто
настоящее зверье. Этот подарочек у меня от них, - Андрей тронул
рукой розовый шрам над бровью. - А кормили так «вкусно», казалось,
накладывают в тарелки наше же дерьмо. Но как бы там ни было
скверно, тюрьма подготовила меня к новой, к нынешней жизни.
Андрей хмыкнул и криво усмехнулся: - Я из-за этого
Гжегоша-тупиша столько синяков получил, а он вместо благодарности,
козлина драная, джипер у меня тырит. Хватит ему на моей шее
кататься, своим умом пускай живет, не маленький. Вот уже где его
нытье, - Андрей ребром ладони провел по горлу. Затем легко, словно
фантик, смял пустую банку, кинул в раковину. Выплюнул измочаленную
зубочистку, вынул из стаканчика, набитого ими, новую. Поковырялся в
зубах, поцокал, оставил торчать в уголке рта, взял из холодильника
банку с пивом, продолжил:
- Ни радио, ни телевизора, понятное дело, у нас не было.
Конечно, ощущали на собственных шкурах, что солнце печет сильнее,
но что с того. Время от времени такое случается. Я более-менее
выучился их языку, стал улавливать новости, просачивающиеся в
тюрягу. Информации было мало и часто противоречивая. Казалось,
охранники сами до конца не понимают, что происходит. Поговаривали,
что нас скоро выпустят, но мы не верили. А зря. Утром, как сейчас
помню, двадцать третьего мая одновременно щелкнули замки на всех
решетках. В лохмотьях, босиком я бежал среди прочих зэков по
каменному коридору и не верил в свое спасение. Двумя днями позже на
улице, где шныряли лишь мародеры да старичье, нас остановил
обкуренный нигер с чалмой на башке. Из нее торчали какие-то
блестящие фантики и сигареты. Он хотел нас ограбить. У нас с
Гжегошем была сумка с консервами. На подземной парковке в субарике
нашли несколько банок с сайрой, еще две бутылки воды и сухари.
Придурок выскочил из-за угла и давай в нас пекалем тыкать и орать,
чтобы сумку отдали. Я забрал у него пистолет. Старенький потертый
ТТ стал нашим пропуском и ангелом-хранителем. Правда, патронов
осталось всего шесть, но бывало, одного вида хватало, чтобы уладить
эксцесс. Как с теми парнями у кафе.
Я кивнул.
- Много земли затопило, - говорил Андрей, время от времени
прикладываясь к банке. - Пришлось отказаться от похода на Тобрук.
Город ушел под воду, и мы двинули к Дерне. Нам сказали, что оттуда
ходит паром в Турцию. На пароме пересекли Средиземное море и
оказались в Безиргане. Турция - горная страна, суши осталось
больше, чем у прочих, зато их неслабо растрясло. Видел разрушенные
до основания города. Не знаю, что хуже, потоп или землетрясение?
Просто гора камней и металла. Людей осталось мало, одни старики.
Встретил одноглазого дедка, лопочущего по-нашему. Все называл меня
«шурави». Он-то и рассказал о межгалактических кораблях и караванах
на Новую Землю, про «бешеное» солнце и таяние ледников. Подсказал,
как добраться до Черного моря. Дальше был Кайсери. В анклав нас не
пустили, махнули рукой на восток, назвали Бафру и посоветовали
быстренько испариться. Спустя две недели мы добрались до Бафры. В
полуразрушенном городе, пока ждали парома, проторчали еще три дня.
Самое ценное на подтопленных территориях после оружия – это лодки.
Турки далеко уплывали на них в города и обшаривали в поисках еды
затонувшие магазины. Привязывали себя за ногу и ныряли, как
охотники за жемчугом, только доставали со дна консервы. Я тебе не
надоел своей болтовней? - Андрей испытующе посмотрел на меня.