- Быстрее, балдтень, надо брать, быстрее. У меня, это…, пальцы
устали держать.
Он пнул лестницу, развернулся и зашагал в диспетчерскую. Мне
пришлось в очередной раз утереться, спуститься и подобрать
ключ.
Проковырялся с левым двигателем больше трех часов и не мог
понять, в чем неисправность. Подспудно начал подозревать, что у
меня не получится ее найти вовсе и исправить. Шурум, который с меня
глаз не сводил, только этого и ждал. Казалось, он больше
заинтересован в моем унижение, чем в ремонте самолета.
Во время очередной попытке запуска двигателя, он вышел из
диспетчерской, встал перед кабиной, вперил в меня наглый взгляд.
Мотор фырчал, чихал, выплевывал облака черного дыма и никак не
желал заводиться.
- Ну, что, балдатень? Смотрю, фиговый из тебя механик. Давай
сползай, это… получи зарплату, - при этих словах он красноречиво
стал разминать правый кулак.
- Дайте еще время. Я разберусь, раньше ремонтировал такие,
только надо понять, в чем дело.
Шурум вытянул губы в трубочку и закатил глаза, как бы
раздумывая, - ладно, балдатень, - проговорил он, спустя несколько
секунд, - сколько надо?
- Не знаю. Может, сегодня к вечеру справлюсь. Пока системы
протестирую… Максимум два дня. Это не так просто, как кажется.
- Черт с тобой, чучело - мяучело, посмотрим, это вот…, что ты за
крендель. И не дай Боже… Ну ты, понял, - при этих словах он звонко
впечатал кулак в ладошку. Шурум ушел. Потом появлялся каждые
полчаса, спрашивал как дела, злился, что самолет еще не в строю,
пинал стремянку, оскорблял меня и уходил в диспетчерскую.
К вечеру чувствовал себя уставшим: ныли ноги, болела спина.
Спустился по стремянки, прошел коридором, открыл в диспетчерскую
дверь, намереваясь переодеться и идти домой. Шурум лежал грудью на
столе, подложив под голову руки, и сонно сопел. Яхо спал в кресле,
склонив голову вбок. Из музыкального центра лилась негромкая
музыка. Я с минуту простоял у порога, не зная, что делать. Входить
без разрешения не решался. Снова открыл дверь и с силой захлопнул,
надеясь, разбудить авиаторов грохотом. Без толку. Я откашлялся и
негромко позвал:
- Шурум.
Он словно этого ждал. Подскочил со стула, как ужаленный, пулей
метнулся ко мне и сходу всадил кулак в солнечное сплетение. Взгляд
у него был совсем не сонный. Он притворялся, хотел застать меня
врасплох. У него это получилось.