- Бери, Михалыч, штурвал, я сориентируюсь. Держись прежнего
курса.
С превиликим удовольствием я выполнил указание. Тем временем
Андрей поднял с пола сложенную карту, развернул ее, что-то бубнил
себе под нос, вертел головой и явно не тяготился молчанием.
- Сколько до Энгельса? - поинтересовался я через десять
минут.
- Километров семьсот.
- А-а-а, - протянул я и спросил, - у тебя там…, на стоянке был
припадок?
Андрей отложил карту, сказал.
- Эта хрень началась в тюрьме, после того, как меня избили. Не
знаю, по какому принципу она работает и что такое вообще. Сам
понимаешь, обследоваться возможности не представилось, даже не знаю
от чего и чем лечиться. - Андрей помолчал, затем произнес, - Не
парься, Михалыч, это у меня случается редко, но, надо признать,
неожиданно. Бамс и я в нокауте. Ты случаем не глумился, пока я
того… зависал? - Андрей пристально посмотрел на меня. Я таращился
на него, смекая услышанное.
- Нет! Что ты! - возмутился я, переполненный негодованием.
- Шучу я так, Михалыч, - Андрей засмеялся, - вон, там смотри,
видишь фермеры.
Он пальцем указывал куда-то вниз.
- Немного опустись, глянем.
Я снизился, после чего выровнял машину. Под нами проплывали
квадраты желтых, зеленых, коричневых полей. На краю пашни стояло
несколько вытянутых сооружений. Оцинкованные крыши сборных домиков
ярко блестели на солнце. Рядом стояло несколько машин
сельскохозяйственной техники. По периметру полей угадывались вышки,
а присмотревшись, рассмотрел и столбы с проволокой опоясывающие
посевы. Я слышал о фермерских анклавах, говорили, что там селятся
патриоты. Мужчины и женщины, пожелавшие по собственной воле
остаться на земле и обрабатывать ее. В свои общины принимают только
здоровых и крепких, не старше сорока лет. Слышал, у них свадьбы
бывают и дети рождаются.
Были еще сектанты, которые тоже отказались лететь. Они осели, по
большей части, в городах, вблизи анклавов, чтобы сподручнее
завлекать заблудших.
- Наверное, где-то поблизости нефтяная скважина и заводик по
переработке имеется, - сказал Андрей, вглядываясь в постройки. - Я
вот, что подумал, Михалыч. Пока летим, надо повнимательнее, может,
какие хутора обнаружатся или воинские части докуда «насосы» не
добрались.
«Насосы» это люди, которые разъезжают повсюду со шлангами и
канистрами, сливают бензин из брошенного транспорта, цистерн,
генераторов потом его меняют на консервы, оружие или женщин. Но
кроме «насосов» за горючкой охотятся все, потому что она
валюта.