— Могу только предложить вернуть деньги. И сам с ними разбирайся
тогда! — пошла я ва-банк.
Если б леший мог с проблемой справиться сам, к Яге бы не пришёл.
От страха разум работал чётко и быстро.
Пугающий гость засомневался. Обернулся в сторону, протянул руку,
да и поманил к себе мышек. Они, маленькие, смиренно подбежали и
принялись тереться о скрюченные одеревеневшие пальцы. Монстр нежно
их погладил, отчего шёрстка засияла серебром, а потом уцепил одну
из мышек за хвост и поднял вверх. Та жалобно запищала, и я даже не
сразу сообразила, что леший хочет сделать. А когда дошло, мышка уже
висела прямо над бездонной впадиной рта, откуда пахнуло трухлявым
пнём и затхлостью.
— А ну не трожь мои ингредиенты! — воинственно выхватила я свою
подопечную из узловатых пальцев. — У меня всё распланировано. Эти
для зелья нужны, — прижала я к себе мышку, внутренне холодея от
своей безрассудной храбрости.
— А? — дохнуло на меня смертью чудовище, у которого добычу изо
рта вынули.
Выражение того, что с трудом можно назвать лицом, не изменилось,
но я поняла, что жить мне осталось всего ничего.
— Давай я лучше тебя наливочкой угощу, а? Что тебе эта мышь, на
один зубок. А мне ходи потом новую ищи. А зрение-то уже не то… —
поцокала я.
Мышь, шокированная тем, какие повороты сегодня приготовила ей
судьба, скользнула мне за шиворот и закопошилась там. Я аж чуть не
заорала от омерзения, но каким-то чудом лицо удержала. И даже не
описалась.
Молодец, Маруся!
— Кстати, если тараканов найдёшь, то вот их можешь съесть всех.
Не нужны, — доверительно улыбнулась я и широким приглашающим жестом
обвела избу.
— Нетуть у тебя тараканов. Только сверчки да паучки, —
проскрипел леший. — А наливку давай…
Я схватила первый попавшийся кувшин и метнулась к шкафу с
провизией. Стоило уйти с линии невозможного взгляда, как сразу
стало легче. Даже вздохнуть получилось несколько раз. Плеснула в
кувшин наливки, роняя рубиновые капли на половик, вытерла круглый
бок посудины дрожащей рукой, выдохнула и уже спокойно гостю подала.
Тот ухватился за ручку и опрокинул в себя весь кувшин разом. То ли
потому, что я стакана не предложила, то ли просто по лешачьей
привычке, кто ж разберёт?
— Ть-ха… — довольно выдохнул он. — Налей-ка ещё… Так и быть,
сроку тебе даю три месяца. Да токма не вздумай провести меня!
Смотри, чтоб за пределами этой опушки ноги твоей в лесу не было, а
то я решу, что сбежать ты решила.