Он ушел. Лючия, кажется, только сейчас вспомнила, как дышать. От
волнения совсем растерялась. Еще и живот напомнил о себе в самый
неподходящий момент. Слышно было, должно быть, в Риме. Ей же
хотелось сквозь землю провалиться от стыда.
– Ну, что стоишь? Идем!
Не дожидаясь ответа, Джузеппе пошел к дому. Лючия последовала за
ним. Она не столько смотрела по сторонам, столько думала о
знакомстве с хозяином поместья и надеялась, что он не окажется
злопамятным.
На кухне их встретила высокая статная женщина. Несмотря на
простую белую косынку и передник, она казалась настоящей королевой:
так уверенно держалась. Раздавала указания двум девочкам лет
тринадцати, помешивала что-то на сковороде и даже пела. Заметив
гостей, она недоверчиво прищурилась.
– Неужели хозяин позволил взять мне нормальную помощницу? Слава
всем святым!
– Рано радуешься, – оборвал ее Джузеппе. – Это наш новый…
садовник.
Он снова хмыкнул. Лючия ждала, что женщина поддержит его, но та
только фыркнула:
– Шутишь опять? Ладно, иди, не отвлекай. У меня еще соус не
готов.
– Я вернусь через четверть часа, а пока накорми синьорину. Приду
проверю.
– Господин нашелся! – крикнула вслед управляющему женщина.
Он обернулся, схватил ее в охапку и впился в губы жадным
поцелуем. Когда отпустил, Рената довольно улыбнулась. Лючия
покраснела. Растерянно переводила взгляд с мужчины на женщину, но
те ничуть не смутились, будто подобное проявление чувств было для
них нормой.
– Иди уже! – повторила кухарка и добавила, обращаясь к
гостье:
– Так, а с тобой мне что делать?
– Накормить, – отозвалась Лючия. – Мне бы хоть стакан молока. С
утра ничего не ела.
… Час спустя они с Джузеппе отправились домой. Лючия едва не
задремала под стук колес и мерное покачивание повозки. На сытый
желудок думалось сложнее, клонило в сон. Нужно было решить, что
сказать отцу, как убедить его отпустить дочь в поместье. Вместо
этого перед глазами возникал образ Алессандро дель Росси.
Напрасно говорили, что он страшен как смертный грех. Лючия
ожидала увидеть настоящее чудовище, а встретила молодого
привлекательного мужчину. Даже шрам на левой щеке его не портил. С
такими деньгами, которые имел князь, можно было и вовсе избавиться
от него, но дель Росси по какой-то причине не стал этого
делать.
Появление этого шрама было связано с какой-то неприятной или
даже трагичной историей. Если Лючия и слышала о ней, то не придала
значения. Теперь же захотелось узнать подробности.