– Ты ранен, – нарочито любезно
произнесла женщина.
Опустил взгляд и только сейчас
заметил, как струйка крови стекает по руке, каплями срываясь с
подрагивающих пальцев. Слишком вымотался и устал, чтобы
своевременно обратить внимание на ранение.
– И правда, – снова поднял на богиню
глаза. – Но это всего лишь царапина. Не переживай.
С такого расстояния разглядеть
выражение ее лица не мог, но был почти уверен, что богиня
улыбалась. Медово-приторно, но скрывая свои истинные чувства –
обиду и страх. Играть на публику боги умели, однако обнажить свои
настоящие эмоции и признать, что всё человеческое им не чуждо…
– Я с самого начала думала, что за
свершенные преступления ты отделался малой кровью, – вещала Талия с
балкончика. – Но чтобы ты осмелился проигнорировать мое милосердие
и попытаться сбежать…
– Попытаться? – усмехнулся я,
крутанув кинжалы в руках. – Я уже это делаю, дорогая. И уборка в
арсенале тебе предстоит не из легких. Вернее, твоим жрицам. Ах да…
тебе же на них совершенно насрать.
– На сей раз я накажу тебя так, как
подобает!
Голос ее дрожал от едва сдерживаемой
ярости. И всё того же страха, который, пусть и невольно, пронизывал
женщину с макушки до обнаженных пяток.
– Нет. Ты просто отправишь своих
ангелов на верную смерть. Окончательную. Но тебе ведь и на это
насрать, не правда ли? Если сама богиня истины смеет лгать в лицо,
значит конец этого мира уже совсем близок.
– Обвиняя меня во лжи, ты сам
выносишь себе смертный приговор.
– Так попробуй, – насмешливо изогнул
бровь, – приговори.
– Стража! – громогласно воззвала она
к прислужникам, в тот же момент ощерившим перья. – Поймать!
Обезоружить! Заточить!
Дожидаться, пока вся эта орда
бросится на меня, не стал. Вонзил оба клинка в пол перед собой. Они
пробили мрамор и вошли в него мягко, как нож в масло. Создали
трещину. Сперва небольшую, но чем глубже я погружал их в камень,
тем сильнее трещина росла. Вот она стремительно побежала вперед,
зигзагом, расширяясь с каждой секундой.
Часть присяжных успела подняться в
воздух, размахивая крыльями, остальные же продолжали переть на
меня, несмотря на трещину и слепо повинуясь приказу своей госпожи.
Опрометчиво. Вот в трещину угодил один латный ботинок, затем
второй…
– Как же вы слепы! – верещала Талия,
активно жестикулируя руками. – Тупые жестянки! Взлетайте! Сейчас же
убирайтесь с земли!