Я смущенно кхекнул, осознав, на что девица, которая уже
сударыня, намекает. Ну а что, с другой стороны?.. Молодой мужской
организм почуял поблизости женскую руку. Когда её обладательница
себя так не уродует, она вполне так…
- …А как же поесть, сударыня Майя? - опомнился я.
Обладательница-то уходит!
- Тогда и поесть дам, - пообещала она и закрыла дверь.
Снаружи.
Я не поверил, что она уйдёт. Подразнит, позлит и вернётся.
Может, придумает, что что-то забыла. Все девушки так делают – цену
набивают.
Но время шло, чувство голода крепло, хозяйка не
возвращалась.
Оставалось признать невероятное: она действительно ушла в город,
не покормив меня.
Вот же какая каменюка бессердечная!
В доме было тихо.
- Эй, есть кто живой? – на всякий случай крикнул я.
Никто не ответил.
Я перевернулся на живот, поднялся на локти и колени. Они всё ещё
ныли, - понятное дело, столько на них отпахать! Но в целом я был
способен передвигаться. И довольно споро, если ненадолго забыть про
слабость.
На четырёх точках опоры я доковылял до края полатей и открыл
шторку.
Что сказать…
Избушка была крохотная. Даже моих сегодняшних сил было
достаточно, чтобы обползти её целиком. Бабий угол перед печью со
столом и лавками был отделён от клетушки, которая просматривалась в
открытый дверной проём. По стенам висели пучки трав. Пахло сеном и
лекарствами.
На краю стола у полатей стояла уже знакомая мне кружка.
Возможно, с тем же гадким молоком. И рядом плетёная из лозы
корзинка, накрытая тряпицей. Могу поспорить, там был хлеб. От одной
мысли о хлебе, любом, пусть даже чёрном, рот наполнился слюной.
Если Тыковка предлагала мне молока, то предполагается, что я его
могу выпить сам, правильно? Ну и кусочек хлебца она мне простит,
думаю. Тем более, я ей потом все расходы возмещу.
Я снова развернулся, на этот раз спиной вперёд, и осторожно
спустился коленями на ступеньку полати, а потом и на пол. На полу
было чисто. Я на коленях дошёл до стола. Наклонился к кружке ‑ она
оказалась на уровне груди. Пересилил себя и сделал глоток.
Не, ну пить можно.
Я глотнул ещё. Оказалось, что мучал меня не только голод, но и
жажда. Но голод тоже. Со второй попытки мне удалось поддеть тряпицу
на корзинке. Да, там обнаружился хлеб. Один ломоть был отрезан.
Хлебушек был серый и вчерашний, но никогда ещё я не ел ничего
вкуснее. Держать его двумя лопатами, в которые превратились мои
руки, было проблематично. Но когда очень хочется, возможно всё.
Жевать я пока не мог, хлеб пришлось рассасывать в молоке, но это
такие мелочи…