Привстав на край дивана на
колени, я нагнулась к нему и приложила ухо к груди, мне тут же в щеку застучало
сильное громкое сердце, но такое быстрое, что почти догоняло моё. Я судорожно
выдохнула, но ещё не с облегчением. Сердце — это мало! Он ещё и дышать должен!
Поэтому я спешно расстегнула
его ремень на брюках, а потом снова наклонилась лицом к губам, чтобы
почувствовать дыхание. В голове замелькали картинки, как правильно делать
искусственное дыхание и когда это вообще нужно делать в таких случаях.
Вспомнила про телефон, я же
могу позвонить, позвать помощь! Оглянулась на его стол, только на нём почему-то
не было телефона, ни внутреннего, ни личного мобильника. Это как вообще?
Свой-то я не брала сюда, для чего он мне был бы нужен, лежит себе в моём
кабинете.
Я осмотрела Соколова на
диване, точно! Вон у него в переднем кармане брюк выпирает характерный прямоугольник,
только вот он почти лежит на нём. Кому звонить-то? Я не знаю номер Ангелины! В
скорую? Бизонову, чтобы дверь вскрыл? Пока мои мысли метались в паническом
приступе, я придвинулась и полулегла рядом, чтобы залезть рукой в его карман и
раздобыть мобильный. Да, господи, зачем же такие тесные брюки надевать? Рука
пролезла достаточно глубоко, чтобы взять за твёрдый край телефона и… застряла
там как у мартышки с апельсином.
На меня сверху рухнуло что-то
тяжёлое и впечатало щекой в лицо Соколова, потом ещё одно и я распласталась у
него на голой груди. Я резко испуганно вдохнула от неожиданности, но ладони на
моей спине вдруг пришли в движение, как и тело подо мной. Произошло столько
всего одновременно, что я полностью потерялась, не сразу поняв, что это его сильные
руки, внезапно обняли меня, сжали, притягивая к себе, и поползли по спине. Одна
вверх, другая вниз.
— Кирилл… — успела я
вымолвить сдавленно, когда всё целиком тело мужчины развернулось и оказалось
уже поверх меня, накрывая почти полностью и вдавливая в мягкий кожаный диван.
Соколов глубоко вдохнул
куда-то в мою шею и выдохнул с довольным мычанием, тут же… боже мой! Целуя меня
туда? Я подняла единственную свободную от плена его штанов руку и упёрлась в
его широкое плечо, но его руки мне было не сдвинуть и не остановить. Одна из
них вдруг заползла по плечу на шею, а потом и на лицо, поворачивая его к себе
за щеку. Я распахнула глаза, видя, как он хмурится, не раскрывая глаз, и
услышала, как прошептал: