Внезапно, как по мановению руки, в кабаке воцарилась абсолютная
тишина. Казалось, люди вокруг даже перестали дышать. Ни скрипа, ни
звука, ни шороха.
Я повернулся, проявив несвойственное мне в последнее время
любопытство.
Там, у самых дверей, в нерешительности замерло существо, которое
не принадлежало не только к роду человеческому, но и ни к одному
животному виду, порожденному нашим миром.
В дверях стоял чужак. Мы называли их фогели1.
##1 От нем. Vogel — птица.
К счастью, из четырех посольств, купола которых появились в ту
злосчастную ночь в Фридрихсграде, свои двери широко открыло только
одно из них. Оставшиеся хранили таинственное молчание, завесившись
непроницаемыми покровами энергобарьеров.
Чужак был длинный и нескладный, как богомол, весь какой-то
угловатый, состоящий, казалось, из сплошных неровностей и
корявостей. С человеком его роднила лишь общая структура тела:
голова, туловище, две руки, две ноги. Конечности иномирянина
отчетливо напоминали ветви дерева — настолько тонкими и
гибкими они выглядели. Череп его был по-птичьи вытянутым, а лицо
пряталось под стальной маской с длинным крючковатым клювом, нижняя
часть которой представляла собой нечто вроде респиратора. Огромные
черные глаза-окуляры внимательно наблюдали за происходящим вокруг.
На голове чужак носил чуть приплюснутый сверху
цилиндр — подобные нынче только входили в моду. Две
тонкие трубки протянулись от респиратора к чемодану, крепившемуся
на лямки за его спиной — наш воздух был вреден для
иномирян. Фогель был одет в просторный балахон, почти полностью
скрывавший его тело, подпоясанный широким кожаным ремнем, а на
ногах носил высокие сапоги-ботфорты. Все это вкупе с чемоданом за
спиной создавало весьма необычный для человеческого глаза
образ.
Фогель только миновал дверной проем, сложившись при этом почти
на треть, иначе не проходил. И теперь, распрямившись, он упирался
головой в потолок, а его чуть растопыренные для сохранения баланса
конечности раскинулись во все стороны. Палки-руки уперлись в
дверной косяк, правая нога была отставлена чуть назад, а
левая — вперед. Так он и замер, тяжело дыша сквозь
респиратор, и вместе с ним замерло все вокруг. Обыватели еще не
привыкли к виду чужаков, хотя первое чужое посольство открылось
много месяцев назад и иномиряне получили возможность свободно
перемещаться по Фридрихсграду. Но они предпочитали не рисковать
понапрасну и ходили по городу лишь в сопровождении
охраны — далеко не всем горожанам пришлись по нраву новые
порядки.