— Мне её лечить потом? — поинтересовался Захар, подходя ко мне.
— И ещё можно вопрос?
— Задавай, — кивнула я, наблюдая, как Грегор играется со своей
жертвой.
— Почему её вы наказываете, а Алексия отпустили?
Я оглянулась, чтобы проверить, не слышат ли нас.
— А сам как думаешь?
— Отец Алексий не совсем ваш подданный, — принялся размышлять
мужчина. — В отличие от женщины, жизнь которой зависит от вашей
воли.
— Священников судит храм, — объяснила я. — Даже Его Величество
не в силах это сделать, оттуда такая власть у служителей. Я бы
могла настроить людей, но самосуд мне не нужен. Не стоит даже
давать им возможность подумать, что они могут кого-то осудить.
Хлыст свистнул в воздухе и опустился на оголённую спину
Фросиньи, заставляя женщину завизжать. Грегор мельком глянул на
меня, а я лишь кивнула. Всё он верно понял, я и не собиралась
избивать тётку до полусмерти, вспарывая спину до костей. Ей и этого
достаточно, а людям в назидание будет.
После пятого удара Фросинью отвязали от столба, позволяя упасть
на землю.
— В своём доме я видеть тебя не хочу, — спокойно сказала я. —
Уходи. Куда хочешь уходи. Если останешься в Дворках или Цветках —
против не буду, но к моему дому я запрещаю тебе приближаться.
Никифор, отвези её, куда скажет, но за пределы моих земель не
выезжай. Марта, собери ей в дорогу хлеба и воды.
— Госпожа, но как же? Госпожа, я ведь погибну! — взмолилась
тётка, поднимая голову.
— Я ценю преданность, Фросинья, — усмехнулась я. — А ты при
первой же возможности предала. Я не желаю тебя больше видеть, а
узнаю, что язык распускаешь, лишу языка и выкину за пределы
баронства.
Грегор вытер хлыст тряпкой и аккуратно свернул в тугое
кольцо.
— Грегор, а не хочешь к службе вернуться? — усмехнулась я.
— Желаете рядом палача иметь? Обычно нашу братию боятся, а вы,
госпожа, бесстрашны?
— Почему же? Страх и мне ведом, но я знаю, что палачи держат
своё слово и чтят кодекс.Ты принесёшь мне клятву и будешь верен до
самой смерти.
— А вы тоже кое-что знаете из кодекса, — усмехнулся старик. —
Принимаю ваше предложение, госпожа. А это, — Грегор поднял руку с
хлыстом, — себе оставлю, если позволите.
— Позволяю, — усмехнулась я и обратилась к собравшимся. — Вы
слышали меня? Я требую преданности и не допущу обратного. Если вы
не желаете присягнуть мне на верность, то немедленно покиньте мой
дом.