Цифры не сходились. Я сводил колонки снова и снова, но результат был один и тот же: отсутствовала часть выручки. Это могло говорить лишь об одном: в моем штабе завелся вор.
И, несомненно, это должен был быть один из новичков. Глупых, несмышленых, не видящих дальше своего алчного носа новичков.
Ибо те, кто знает меня и мою репутацию, не рискнули бы пытаться что-либо у меня украсть.
Когда раздался стук в дверь, я как раз лениво размышлял над тем, перепоручить ли решение проблемы кому-то еще или заняться этим самому.
– Открыто.
В кабинет проскользнула девчушка. Именно проскользнула: как маленький робкий зверек, которого милостиво запустили в дом, но который не уверен в том, что его там не обидят. Что-то внутри меня заинтересованно заворочалось. Всегда питал слабость к маленьким зверькам.
Она встала у самой двери и что-то сказала.
– Подойди ближе, – велел я.
Она сжалась. А затем сделала четыре маленьких шажочка вперед, оказавшись, наконец, на свету.
И я увидел, что зверек в моем вкусе.
Волосы по пояс, очень насыщенного медного оттенка, шелковистые и наверняка приятные на ощупь. Глаза огромные, влажные, взгляд пугливый, как у ослепленной светом фар лани, ресницы длинные, пушистые. Кожа сияющая, на щеках – румянец от мороза, губы пухлые, лицо сердечком.
Весьма и весьма недурна. И когда из-за моего слишком пристального взгляда она вспыхнула и опустила глаза полу, в моей груди поднялась жаркая волна.
И спустилась в низ живота.
Потому что прямо передо мной сейчас стоял мой оживший фетиш.
Надо же, а я думал, что плохо вел себя в том году – иначе как объяснить стоящую напротив меня сексуальную фантазию?
– Умоляю, малышка, скажи, что тебе есть восемнадцать.
Она растерялась, округлила глаза, уставилась на меня в полном замешательстве.
– Мне девятнадцать.
От ее голоса – негромкого, мягкого, мелодичного, – меня вновь накрыло. Наверное, я улыбнулся слишком хищно, потому что она вцепилась в свой портфель – прямо как у школьниц, ей-богу, – и сделала шаг назад.