Джар хватает Розу за талию и держит, уткнувшись головой ей в спину. А она оборачивается к нему, соскальзывает с ограждения вниз и крепко обнимает руками, пряча лицо на его груди.
– С вами все в порядке? – произносит чей-то голос.
Джар оглядывается – рядом с ним стоит тот самый рыбак, с которым они пару минут назад встретились глазами.
– Да, – отвечает Джар. – Все нормально. Он разжимает впившуюся в парапет руку. Рядом с ними никого нет.
* * *
По дороге на автовокзал Джар купил на почте конверт с мягкой подложкой, а потом позвонил Карлу, зажимая мобильник подбородком, потому что в руке держал ручку.
– Это я, Джар. Продиктуй мне свой домашний адрес.
Упираясь острыми уголками, жесткий диск отказывается помещаться в конверт, но Джар все же запихивает его.
– Как дела, дружище? В групповой рассылке висит сообщение, что ты угодил в «неотложку», поранив язык бельевой прищепкой.
– Все хорошо, – говорит Джар, надеясь, что его последняя объяснительная позабавила коллег. – Мне просто нужен твой адрес. Гибсон-стрит, так вроде бы?
– Дом девять, – продолжает Карл, называя также почтовый индекс. – Ты решил прислать мне цветы? Господи, чудненько!
Кембридж, весенний триместр 2012 г.
Как только ты здесь думаешь, будто бы знаешь, что из себя представляет тот или иной человек, ты сознаешь, что ошибаешься. Я полагала, что мы с Фиби – подруги, что у нас завязалась настоящая дружба (для меня впервые в универе!). Но сегодня вечером, на торжественном ужине, между нами все изменилось, причем такого оборота я совсем не ожидала.
Мы с Фиби сблизились сразу, как только познакомились в Неделю первокурсников. Она разделяет мое мнение о клубных попойках и о любителях поприкалываться с их сомнительными «обрядами посвящения». Фиби может выпить или даже напиться, но не считает нужным делать это в обеденном зале восемнадцатого века. И она не комплексует по поводу своего веса и неухоженных волос, выбритых на затылке, но торчащих на макушке во все стороны, точно воронье гнездо, несмотря на все попытки ее яркого ободка удержать их в узде.
Фиби также активно участвует в радикальном студенческом движении (думается, и мне бы стоило этим заняться). И утверждает, что разведслужбы уже завели на нее досье за ее оппозиционную деятельность. (На мой вопрос, не пугает ли это ее, Фиби только хмыкнула: «Для меня это повод для гордости. А если меня однажды найдут на дне Кама, ты по крайней мере догадаешься, почему я там оказалась».)