На следующий день я отправился на подпольное собрание. К нужному мне дому подходил осторожно, оглядывался, иногда останавливался у театральных афиш и делал вид, что читаю их. Убедившись, что за мной нет слежки, вошел во двор, перелез через невысокий забор, за которым увидел небольшой деревянный домик. Осторожно постучал так, как мне сказал Кондрат, дверь открыли. Сразу же встретил Кондрата и одного незнакомого человека с большим лбом, глубоко сидящими темно-карими глазами и суровым выражением лица. Со мной поздоровались за руку. Таинственность, окружавшая мою жизнь в этот период, вносила особую свежесть в мои ощущения. Я готов был переносить невзгоды ради приближения чего-то большого и важного. Миловидная девушка провела меня в комнату, где стоял круглый стол, покрытый белой скатертью. Вокруг стола на табуретках и небольшом диванчике, прижавшись друг к другу, сидели человек пятнадцать. Каждый из них поднимался и пожимал мне руку. Кондрат представил меня и сказал слова, которые произвели на меня большое впечатление: «Представляю вам Григория (фамилию не назвал), самого молодого нашего товарища, прошу любить и жаловать. Григорию мы поручим организовать группу рабочей молодежи». Я смутился, покраснел, в горле пересохло. Ко мне подошла девушка, взяла меня за руку, как мать берет своего сынишку, и усадила рядом с собой. Я скоро узнал, что эта девушка окончила женскую гимназию с золотой медалью и поступила в Харьковский университет. Я не знал, как себя держать, куда девать руки, то клал их на стол, то на колени, то опускал. Кондрат поставил на стол блестящий медный самовар, а на самовар большой чайник. Расставили блюдца и чашки, поставили тарелку с хлебом. Поднялся человек с большим лбом и темно-карими глазами, сказал: «Приступим, друзья, к обсуждению некоторых вопросов, которые в одинаковой степени касаются рабочих, крестьян и революционной интеллигенции многострадальной России. Я проинформирую вас об обстановке, которая складывается в мире и в нашей стране. Эта обстановка является следствием фактически проигранной войны с немцами». Докладчик не пользовался никакими бумажками, он на память назвал многих революционеров и реакционеров, членов Государственной Думы, дипломатов и политических деятелей Германии, Англии, Франции, цитировал Маркса, Плеханова, Карла Каутского, Жореса, убитого в Париже в 1914 году, вспоминал разные политические течения эпохи Великой французской революции. Затем он остановился на Циммервальдской конференции, где