Но чем ближе Саадар подходил к Застенью, где обитал, тем реже
встречались такие зазывалы.
Здесь, на кривых улицах без названий, куда больше было
нищих и бродяг. Они сидели у обшарпанных стен домов, завернувшись в
свои лохмотья, и просили подаяние у сердобольных горожан. Некоторые
выставляли напоказ язвы и нарывы, страшные гнойные раны,
изжелта-красные, с запекшейся сукровицей, на которых гроздьями
висели жирные мухи. Одни простирали руки и хрипели что-то
неразборчивое, другие грозились концом света, третьи выли и
жаловались на свою судьбу. Калеки, юродивые, бродяги — тут всем им
было раздолье.
Именно здесь и начиналось Застенье: грязь, помои, уличные
мальчишки с голодными и злыми глазами, старухи с отвратительными
лицами, женщины в ярких обносках, выставляющие напоказ свое тело. И
— могучий смрад от реки, от дубилен, от порта.
Саадар оглянулся на оставленные позади светлые улицы Бронзового
и Железного колец. Не очень-то беспокоятся сановные господа о таких
вот выгребных ямах, тут и стража-то лишний раз не пройдет. А вот
ему выбирать не приходится — на хорошую комнату деньги еще
заработать надо.
Он остановился напротив дома, где снимал комнатушку, деля ее с
тремя такими же бывшими военными, как и он.
Из полуподвального оконца кабака скудный свет падал на
подгнивший деревянный настил. Внутри, в слоистом табачном дыму,
пили и дрались, играли в кости и снова пили. Пьяные выкрики
долетали до него, приглушенные звонким стуком дождя.
В низкий зал набилось множество разного люда, было шумно, дым
стлался под потолком. В огромном очаге жарился на вертеле
поросенок, истекая жиром. Могучая смесь запахов жарящегося мяса,
чада, пота и немытых тел оседлала сальным послевкусием на
языке.
Саадар протиснулся в самый конец, где было чуть свободнее, нашел
себе местечко за столом. С сожалением расстался с несколькими
монетами. Хорошо хоть, еда оказалась вполне сносной, не подгорелой
и не жесткой, щедро залитой чесночной подливкой — видать, мясо
несвежее или вовсе не говядина, а собачатина – и то в лучшем
случае...
Он ел, но краем глаза следил за тем, что творится вокруг. Слушал
разговоры. Возможно, узнает чего интересное: задерживаться на
стройке он не собирался. Платили там действительно скудно, и все
деньги уходили на оплату комнатушки да на немудрящую еду. Саадат же
надеялся на занятие более привычное - наняться в охрану или, может,
вместо какого-нибудь мальчишки ввязаться в драку. Но двое соседей,
что орали громче остальных, обсуждали какие-то другие дела.