Время созидать - страница 50

— Ну, вы и храбрецы! Баба твоя гордится, небось? Что ты Рутен прошел? – лысый хлопнул его по спине, выражая одобрение.

— Угу, — кивнул Саадар. И сжал кулак. Но лысый то ли не заметил, то ли решил, что это ничего не значит. И продолжил:

— И я бы пошел, но туда кого попало не брали! А ты, я смотрю, сотником был? 

Саадар запоздало вспомнил, что не подумал снять медные бляхи с ремня.

— Угу. Мой ход. 

— Чой-то ты неразговорчивый! – хохотнул лысый. 

— Я не любитель болтать, — Саадар кинул кости. – Тем более о Рутене. Так что извиняйте. 

Ему не везло – три медяка уже ушли лысому. А тот, опьяненный вином и удачей, не хотел молчать. 

— А давай-ка это… Споем! А? Ты же знаешь песню солдатскую! Как там – “и порастут поля сраже-ений желтоцвето-о-ом! И солнце будет греть, как со-о-отни лет наза-ад…”

Саадара как будто ударило в самое солнечное сплетение. Не думал он, что и здесь, в Даррее, поют эту песню. Случайность? 

…Дымок костра, сухой и горьковатый запах трав, искры летят высоко в темное небо. За спиной – разговоры, песни, смех. Варится похлебка в походном котле у полевой кухни. 

А рядом – лица друзей: Аме Риата, Корина Мако, Закари Медведя. Хмурые, веселые, усталые – сидят они вокруг походного костра. Аме Риат поет – сначала, как обычно, веселые и неприличные песенки из городских предместий, на которые все отзываются взрывами хохота, затем – их любимую. 

Сердце каждого из них бередят эти слова, в каждой душе прорастают они. Каждый вспоминает под них свою нехитрую историю: полуголодное детство, тяжелую работу в каменоломнях или на рудниках, армию… Первую кровь и глаза врага, когда всаживали им по самую рукоятку меч в грудь или подрубали пушечными ядрами, как снопы сена – серпом. Глаза женщин, с которыми спали, греясь холодными ночами в объятиях тех, чьи имена забывались наутро. Переходы под дождем и в зной, битвы и вот такие же походные костры.

— Когда-нибудь все войны отгремят, и порастут поля сражений желтоцветом…

Все погибли. И Аме, и Корин, и Закари, и множество других, тех, кого он знал, с кем делил хлеб, с кем шел в бой, праздновал победы и смеялся над поражениями. Только ему одному – глупому – повезло.

— А что, много ты этих алмаррцев вшивых порешал? – лысый как будто понял, о чем Саадар думает.

— Много. 

Саадар молча кинул кости – и в этот раз Ретта взмахом хвоста принесла ему удачу. Но лысый не расстроился: