— Он не хотел меня пускать домой!
— И правильно! Посмотри на себя! Одежду не починить! Башмак
где-то потерял!
— Подумаешь!..
— Подумать тебе бы не мешало! – оборвала его Тильда. – Хоть
раз!
Вид у Арон был непонимающий, кислый и злой одновременно. Он
словно пылал, таким красным было его лицо, так неистово рыжели его
короткие, торчащие во все стороны волосы.
— Ненавижу. Ненавижу тебя, — в глазах его стояли слезы, а голос
звенел. – И храм твой ненавижу. Пусть он обвалится!!
На миг Тильда замерла.
— Что ж, в Оррими ты избавишься от моего общества, — слова
горчили, как подгоревшая хлебная корка, но Тильда говорила. – И
может, там тебя наконец научат манерам.
Они стояли друг напротив друга, и Арон тяжело дышал.
Глядя на сына, Тильда вдруг ужаснулась всему сказанному в
сердцах. Но было поздно. Несправедливые, неправильные слова – как
кирпичи, из которых можно выстроить высокую и крепкую стену.
Арон порывисто бросился к шкафу, достал с полки деревянного
генерала Тоймара, и Тильда не успела ничего сделать, как он подошел
к окну, что-то хрустнуло, и обломки полетели в сад.
Обернулся к ней, выпучив глаза цвета недозрелого крыжовника,
глядя так, будто пригвождал навсегда к полу.
Успокоиться. Мыслить холодно. Вздохнуть.
— Ложись в постель, — ледяным тоном произнесла Тильда. – Сейчас
придет лекарь. И ты наказан.
Но Арон продолжал стоять посреди комнаты, упрямо подняв
исцарапанный подбородок.
— Я убегу, если ты меня в Оррими отправишь, — прошипел
он.
И глядя в его решительное лицо, Тильда поняла: убежит. И ничто
его не удержит – ни заборы, ни запертые двери, ни она
сама.
…Слова загораются и гаснут, не находя выхода, застывают
льдинками на языке. Превращаются в неподъемные камни, в тяжеленные
гранитные глыбы.
Все замирает, словно попав под оглушающее заклятие. И Тильда
видит, как медленно, будто во сне, распахивается дверь, в снопе
света возникает темный силуэт, худой и сутулый на фоне янтарного
прямоугольника.
Оцепенение резко разбивается, и оба они вздрагивают.
— Простите, госпожа, я стучал, но мне не ответили… — Тильда
узнает в человеке, стоящем на пороге комнаты, лекаря Дариона Терка.
За его спиной маячит Мэй, заглядывая в спальню через плечо
мужчины.
— Госпожа, я сказала мастеру Терку заходить… — начала девушка и
вдруг попятилась назад – видимо, так страшен был взгляд Тильды. Но
Тильда ответила спокойно, хотя лицо горело: