— Надеюсь, я не отвлекла вас от работы? – кажется, Корнелия
Райнер заметила ее рассеянность. В голосе сенатора звучали
тщательно выверенные нотки сожаления.
— Я бы сказала, что сегодня вам повезло. Обычно я не бываю дома
в это время, госпожа сенатор, — учтивость давалась Тильде как
никогда тяжело. – Но и дома у меня всегда много дел.
— Не сомневаюсь, что так и есть, — и несмотря на то, что сказано
это было ровно, Тильда почуяла за словами что-то
подспудное.
Ледяное презрение сквозило в красивом тонком лице женщины, в
обманчиво-расслабленной позе. Тильда отметила ее безупречный наряд:
прекрасно пошитое зеленое платье с алыми маками по подолу и у
ворота, со вкусом подобранные украшения, явно очень дорогие, но
неброские. Корнелия Райнер умела произвести впечатление, а сейчас
она явно надеялась смутить Тильду.
Дамы из света так предсказуемы.
— Тогда предлагаю не тратить время на любезности, — Тильда
постаралась, чтобы это не звучало слишком резко, но по тому, каким
застывшим взглядом Корнелия Райнер одарила ее, поняла, что женщина
молчаливо ее осуждает.
— Хорошо. Предмет нашего разговора крайне неприятен мне, и я
надеюсь на полное понимание с вашей стороны. На полное понимание,
как матери. Думаю, вы догадались, что речь пойдет о моем сыне, —
начала госпожа Райнер мягко и вкрадчиво.
— Простите, но я не понимаю, о чем вы, — так же вежливо,
насколько могла, ответила Тильда. Но больно резануло в груди:
значит, Арон все-таки подрался с сыном госпожи Райнер!..
Тильда вспомнила, что слышала что-то о Рори Райнере от Арона. Но
что именно? Да, несколько месяцев назад он кого-то побил. Тильда не
была склонна осуждать незнакомых людей, тем более – верить Арону с
его постоянной ненавистью к кому-нибудь из сокурсников. Но
тревожный звоночек все-таки прозвучал.
— Ваш сын уже вернулся? — Корнелия Райнер изящно приподняла
бровь. В наблюдательности ей отказать было трудно, и улыбка
скользнула в уголках губ при взгляде на платье Тильды, на рукавах
которого засохли бурые пятна крови. — Я бы хотела с ним
поговорить.
— Объясните, что произошло.
— Полноте, госпожа Элберт, вы прекрасно все знаете, — голос
Корнелии Райнер стал жестче. – Речь идет о том, что ваш сын избил
Рори. Причем очень жестоко. Я ожидаю публичных извинений от вас и
от вашего сына, возмещения расходов на лекаря, а также хочу, чтобы
вы забрали сына из школы.