— Спасибо. Отец Терк, проходите.
Пока лекарь здоровался, вынимал из сумки инструменты и склянки,
пока мягко, но настойчиво уговаривал Арона сесть, Мэй
прошептала:
— И еще, госпожа … К вам знатная дама. Ожидает в гостиной.
Тильда сдвинула брови, глядя краем глаза на сына, который что-то
тихо отвечал целителю.
— Кто? – все же поинтересовалась она.
— Госпожа Корнелия Райнер, сенатор. Имеет к вам срочное
дело.
* * *
Выйдя из спальни сына, Тильда прислонилась к стене и закрыла
глаза. Глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, но чувство было
такое, будто внутри волнуется темная тяжелая вода, и никак ее не
унять. Она постояла немного, глядя перед собой.
Обжигающая темнота внутри постепенно остывала.
Негнущимися пальцами Тильда сняла передник, перепачканный
кровью, и усилием воли заставила себя спуститься по лестнице на
первый этаж. Меньше всего ей хотелось сейчас видеться с чужими
людьми, плести из незначительных пустых фраз рваное полотно
разговора.
В большом мутном зеркале, что висело на лестничной площадке, она
столкнулась со своим отражением – угрюмым и суровым. Сведенные к
переносице брови и тяжелый взгляд не красили ее, и казалось, что
тревоги и заботы лежат на ней старинным оплечьем, давят, пригибая к
земле.
Корнелия Райнер ждала ее в полутемной гостиной, разглядывая
картины на стенах, и обернулась, когда Тильда вошла в
комнату.
— У вас весьма необычный дом, госпожа Элберт. Позднеимперский
стиль, полагаю. В закатные дни Империи настроения в обществе царили
упаднические, и это, разумеется, отразилось на искусстве. Все это
черное дерево и бронза… Пожалуй, ваш дом – одно из последних
мрачных свидетельств той эпохи, — заключила женщина.
— Что-то же должно напоминать людям, что империи рушатся – время
от времени, — вежливо-холодным тоном ответила Тильда.
Корнелия Райнер улыбнулась на это — насквозь
неискренне.
По долгу службы Тильде приходилось иметь дело с ниархами,
министрами и сенаторами, но в дома знати она вхожа не была. Поэтому
с Корнелией знакомство ограничивалось редкими встречами в
Канцелярии и соседством: дом, а вернее, дворец Райнеров
располагался через квартал от дома Тильды.
И что понадобилось от нее сенатору, Тильда не понимала. Мысли по
кругу возвращались к Арону, к тому, что нужно написать письмо в
монастырь Отречения в Оррими, знакомому настоятелю, к будничным и
привычным заботам. Но, по крайней мере, ее гнев немного остыл,
остуженный светским ледком госпожи Райнер.