Саша нахмурился, поджал губы. Молчал недолго. Потом почесался
под фуражкой задумчиво и сказал:
— Конечно, желаю. Только такой твой вопрос мне непонятен.
— А я сейчас поясню. Я поговорю со Светой, что пока лучше ей не
гулять так уж открыто. Сам помнишь, что на нее черкесята положили
глаз тогда, на танцах.
— Да помню-помню. Забудешь тут, — Отвернулся Саня смущенно.
— Так вот. И ты ей скажи, что пока не будете гулять. А коль уж
захотите встретиться, лучше приходи к нам в гости. Или я Светку
буду к тебе в гости привозить. Ну или днем встречайтесь. Днем-то не
воруют.
— Днем не воруют, — просиял немного милиционер. Потом улыбнулся,
— спасибо Игорь. Рад я, что ты такой понимающий человек.
— Доверяю я тебе, Саня. Что ты сделаешь все как надо, — сказал
я, отдавая ему последний для поклейки листочек, — а мое доверие
стоит много.
— Спасибо, что доверяешь, — улыбнулся он.
— Надеюсь, — я пошел к Белке, махая ему рукой, — ты его, мое
доверие, не подведешь.
***
— Скажи мне, Дорогой Игорь, — начал Щеглов, когда парень пришел
вечером к нему в гости, — а чего бы тебе самому хотелось? Есть ли у
тебя какие-то желания?
По своему обыкновению, Евгений Макарович усадил Землицына на
диван, под навесом своего двора. Сам расположился же с другого края
дивана, у деревянного подлокотника.
На небольшом столике, что стоял тут же, уже дымились
подготовленные заранее супругой зампреда щи. В летней кухне, в
кастрюлях, закутанных вафельными полотенцами, ждало своей очереди
второе: толченка из молодой картошки со сливочным маслом и свиные
котлеты.
Евгению Макарычу очень хотелось поговорить с Игорем. Видел он в
нем простака. Обыкновенного молодого парня, которому можно легко
задурить голову обещаниями материальных благ, которых так мало было
в жизни простого колхозника.
Щеглов всегда называл такую возможность, возможность получать
тем или иным путем обильные материальные блага: импортную одежду,
машины, дефицитную еду, расплывчатым выражением “выйти в люди”. И
то, что в сотрудничестве с ним, колхозник “выйдет в люди” Щеглов
обещал каждому молодому парню, которого собирался втянуть в свою
преступную схему.
На деле же, он просто использовал их, этих людей. Потому что
прекрасно знал, что “выходом в люди” все только начинается. Никогда
нельзя утолить свои аппетиты, если уж они появились. Он, например,
не мог. И новый свой аппетит, собирался он утолить в том числе и за
счет Игоря Землицына. Вот только сначала нужно было глянуть: а как
этот молодой мужчина ответит на его вопросы? Можно ли рулить им в
достаточной мере? Есть ли в нем тяга к этому слепому обогащению,
что так яро проснулась в эти застойные советские времена у молодых
людей?