– Заходи, Жан Гаврилович! – улыбаясь, крикнул я и достал с полки
пятую рюмку.
Жан Гаврилович внимательно оглядел меня, затем бросил короткий
взгляд н Стоцкого. Видимо, сразу все понял и снова повернулся ко
мне.
– Костя, черт тебя побери! Мы думали, что ты погиб там, в
Бранденбурге!
– Мы так не думали! – вмешалась Полина.
И неожиданно заплакала.
Я обнял девушку притянул ее к себе. Второй рукой обнял Алину —
ей тоже досталось за эти дни.
Бердышев, качая головой, смотрел на нас.
– Ладно! – решительно сказал он. – Сегодня отдыхай. Но завтра с
утра — к Императору на доклад! А сейчас расскажи мне подробно, что
случилось в Бранденбурге.
– Погоди, Жан Гаврилович! – остановил я его. – Это ты мне
расскажи кое-что. Как так получилось, что весь мир знает о моей
причастности к этому делу?
Жан Гаврилович развел руками. Стоцкий удивленно смотрел на меня.
Даже герцогини хихикнули, уткнувшись мокрыми носами в мою
грудь.
– Камеры, Костя! – сказал Жан Гаврилович. – Весь замок был
утыкан камерами! Это же резиденция правителя!
Черт!
Тем же вечером, но чуть позже, я смог своими глазами увидеть
эпическую битву за Бранденбургский замок.
Видеокамер в нем оказалось, действительно, много. Как будто это
не замок правителя, а съемочный павильон голливудского блокбастера.
Наверное, курфюрст обожал любоваться собой на экране. А может, за
служанками подсматривал?
Так что режиссеры новостных каналов совместными усилиями
смонтировали целый фильм, который и крутили в течение всей недели,
когда я пропадал между мирами.
Каждый эпизод, каждая стычка были сняты с разных ракурсов и
заставляли сердца зрителей леденеть от ужаса.
Твари бросались на людей, рвали их когтями и зубами. Я увидел,
как милая обезьянка первой выбралась из клетки, перегрызла горло
ошалевшему смотрителю, а потом открыла все остальные клетки.
Защитники замка героически отстреливались и возводили баррикады
из мебели, но не могли ничего противопоставить неожиданному
нападению. Крики отчаяния, выстрелы и рев тварей сливались в
страшную смертоносную симфонию.
Центральной сценой фильма оказалась моя схватка с тварью,
которая выскочила из башни. Только теперь я смог разглядеть ее, как
следует. Оказалось, что это не оборотень, а один из зверей зоопарка
— черный гималайский медведь.
Камер не было только в кабинете курфюрста, так что его смерть
никто не увидел. Но все комментаторы дружно сошлись на том, что
правитель Бранденбурга не мог выжить в такой бойне.