— Неплохо тут буржуи у вас устроились, — пробормотал
Лагутенко.
***
Природное явление, напоминающее полярное сияние, наконец-то
бледнело, да и качка тоже все уменьшалась. И вскоре волнение уже
нельзя было даже назвать серьезным штормом. День переходил в вечер.
И, стоя на мостике, командир эсминца разглядывал яхту, очень
красиво засветившуюся разноцветной электрической подсветкой.
Аварийная партия наконец-то запустила на «Богине»
дизель-генераторы. Но, пока двигатели еще не заработали, и
прогулочное судно по-прежнему находилось в дрейфе. Хотя стихия
теперь потеряла прежнюю грозную силу и лишь слегка подбрасывала
яхту на горбах уже совсем не таких высоких волн.
Вскоре начала действовать и радиосвязь, но сначала только между
катерком и эсминцем. А потом уже и с «Богини» сообщения пошли по
радиоканалу. Вот только весь остальной радиоэфир почему-то
по-прежнему продолжал молчать. Да еще и никаких признаков эскадры
кораблей Тихоокеанского флота, к которой «Вызывающий» был обязан
присоединиться к этому времени, не наблюдалось. Зато на горизонте
заметили небольшой парусный корабль, который приближался с востока.
Павел Колесников, всматриваясь в парусник в сильный морской
бинокль, увидел над парусами и характерный морской флаг Англии:
красный крест на белом поле.
***
Чтобы Дворжецкий не дергался, оба здоровяка продолжали его
удерживать на кровати лицом вниз, пока молодой доктор с эсминца
делал свое дело. Борис вырывался, орал и сыпал матерными словами,
но экзекуторы были неумолимы. Благодаря их усилиям все стекла,
впившиеся в тело, удалось вынуть, самые глубокие раны были успешно
зашиты, а кровотечение остановлено. Вот только пациент по-прежнему
бурно выражал недовольство. Даже когда его отпустили, перестав
держать.
Ефремов, конечно, понимал, что пациент находится в невменяемом
состоянии, вызванном, возможно, болевыми ощущениями, но не до такой
же степени, чтобы так всех вокруг оскорблять? Тем более, что ни
один из порезов не был достаточно опасным. Этот человек не буйный
сумасшедший все-таки? Или буйный? Дмитрию было с кем сравнивать.
Советские матросы и офицеры, с лечением которых он имел дело,
всегда стойко терпели боль. И даже в гораздо более серьезных
ситуациях, грозящих тяжелыми последствиями, например, когда
несколько человек на эсминце обварились паром во время одной из
аварий, никто, конечно, так не орал. А этот толстячок просто
разошелся, перейдя все границы. Потому в ответ на очередную порцию
оскорблений Ефремов пригрозил ему: