- рассмотрю. – пообещал он. – Вот
ящик вскроем – и рассмотрю.
- Ну, тогда не будем терять времени.
- Сергей с кряхтеньем поднялся с песка, отряхнулся. - Взялись, что
ли?
В лодке, куда, кроме добычи пришлось
впихнуть ещё и кору – места не было совершенно, и Казаков с трудом
орудовал коротким, неудобным дюралевым веслом. К тому же, ветер с
моря усилился, неуклюжая надувнушка валялась в борта на борт так,
что пару раз едва не опрокинулась. В итоге, на то, чтобы преодолеть
неполные три сотни метров, отделяющих береговую черту от
«Штральзунда», им понадобилось не меньше получаса - и когда Казаков
вскарабкался, наконец, на борт, он чувствовал себя выжатым, как
лимон. Возраст, уныло подумал он, привалившись к стене рубки и
вытянув гудящие ноги. Возраст, будь он неладен. Воздух Зурбагана
(или Фарватеров, кто его разберёт?) действительно оказывал на него
целебное действие, словно скинул с плеч разом лет десять -
пятнадцать, но всему есть предел. А Серёга вон, скачет горным
козлом – я ящик втащил на палубу в одиночку, и лодку крепит на
место, будто бы и не устал вовсе…
Ладно, пора и честь знать. Казаков с
тяжким вздохом понялся на ноги - в левом колене щёлкнуло, но он
решил не обращать на это внимания.
- Ну, где тут у тебя топор? –
преувеличенно-бодро гаркнул он. - Пора уже откупорить эту
кубышку.
- Только бы не оказался ящик Пандоры.
– отозвался Серёга. - В кокпите посмотри, кажись, в правом
рундуке.
- Ничего, как-нибудь… - Казаков
откинул крышку и извлёк искомый инструмент. – Видали мы этих
Пандор, во всяких видах видали. Справимся.
- Постарались ребята, ничего не
скажешь. – Сергей вытер со лба пот, отчего украсилось грязными
разводами. – Покидай эту дрянь за борт, споткнёмся ещё…
Перед тем, как взяться за вскрытие
сундука, они отдали швартовы, подняли грот и стаксель и перевели
шхуну от рифов, на которых сидел разбитый «пиратский» корабль, в
безопасное место, в лагуну – точно напротив «могильного камня».
Сделано это было вовремя – ветер с моря таки разошёлся, и даже
здесь, под защитой длинного кораллового бара, шхуну ощутимо
раскачивало.
Казаков пинками сгрёб за борт обрезки
просмолённых канатов и парусины. Они медленно опустились на днео и
улеглись на белый песок между морскими звёздами, раковинами,
офиурами и крабами, во множестве усеивающими дно лагуны.