— Запамятовал, — криво усмехнулся Кедр. — Это твое дело — приказывать, а мое — выполнять.
— Обыскать замок, извлечь останки жертв, проверить, возможно ли воскресить Искры погибших, — начал я монотонно перечислять, заметив краем глаза, как изумленно вытянулось лицо Эрика. Конечно, воскресить — громко сказано, и погибших это не оживит. Подмигнув ученику, я продолжил перечислять: — Найти и допросить свидетелей. Расквартировать братьев и временного управляющего, пока не подоспеет королевский надзор. Составить опись конфискованного имущества. Выполняй.
Седерт скривился, но проглотил мой тон. Сам нарывался.
— Кто назначен управляющим? — сухо поинтересовался он. — Разве не ты положишь лапу на герцогство?
— Герцогство принадлежит наследникам, а за неимением — короне, — напомнил я. — Король передал Синоду временное управление, до утверждения в праве наследника. К вечеру прибудет брат Двейце, ему пока и передашь замок. Я возвращаюсь в столицу.
Тут мне на глаза попался мой слуга и помощник, скромно топтавшийся за дверью.
— Микей, — позвал я. — Найди и подготовь двух лошадей для меня и моего ученика.
Мой ушлый слуга, стрельнув на Эрика быстрым взглядом, кивнул и тут же исчез, топот его сапог затих где-то внизу башни. А Кедр изумленно вытаращил голубые глаза:
— Ученика? Ты обзавелся учеником? — и расхохотался: — Представляю, чему ты его научишь! И кто же он? Уж не этот ли смазливый сопляк?
Эрик, надо отдать должное, и ухом не повел на оскорбления, словно не о нем речь. Кормил с рук кота, выковыривая рыбу из пирога, и сам не забывал перекусить поджаристой корочкой. Ну и прожоры оба!
— Этот, этот, — усмехнулся я. — Идем, ученик, нам пора.
Почему-то совершенно не хотелось сообщать Седерту его имя.
Эрик проглотил последний кусок пирога, закинул мешок на плечо и, подхватив кота, направился ко мне. Не дожидаясь, я пошел к выходу, но через пару шагов резко развернулся на рычание за спиной.
— Ах ты, паскуда! — едва сдерживая ярость рычал Кедр. — Дерьмо рыжее! А ну, дай его мне, башку сверну засранцу!
— А нечего нашего кота за хвост дергать! — Эрик, прижимая к груди взъерошенного Рыжика, отступал, не сводя сердитых глаз с северянина.
Я на две секунды отвернулся! Глазом моргнуть не успел! А этот парень уже вляпался! На щеке Седерта алели четыре свежайшие и глубокие царапины. А хорошо его полоснула кошачья лапа, одобряю.