Глоки тоже не были забыты и прошли
модернизацию фонариками и коллиматорами.
Дольше всего возился с новой
«зениткой». На М4 установил всё те же модули, плюс поменял приклад
на телескопический. Патронташ снял со старого.
Пристреливать и настраивать яркость
новых прицелов пришлось в коридоре. Других мест не было, а он был
достаточно длинный. За шум не переживал, двери в офис были
надёжные, металлические.
Пока снарядил магазины, пока
перетаскал всё в раздевалку, пока модернизировал и пристреливал
новое оружие, пока подгонял снарягу под новые габариты оружия и
совершал простую и понятную механическую работу, я словно
выключился. Монотонная работа утомляла и приносила чувство
какого–то напряжения, что было странно. До этого, на предыдущем
этаже, это был приятный процесс, позволивший расслабиться и
почувствовать уверенность, но сейчас это было не так.
Настроение было каким-то непонятным.
Не злость, не грусть, не усталость, а что-то среднее. Провозился
долго, поэтому, стащив все пожитки в раздевалку и свалив всё в
разные по размерам кучки, мужественным решением постановил - надо
расслабиться. И хоть я и нашёл бутылку Джека в кабинете начальника
смены, а голова вновь выдала какие-то странные ассоциации к слову
«расслабиться» в виде удобного кресла, вкусной разнообразной мясной
нарезки и хорошего алкоголя, но сейчас это явно было не ко времени.
Посему, перед тем как напялить на себя чистые шмотки, решил
сполоснуться. Ведь хороший душ всегда может помочь
расслабиться?
В ускоренном темпе я разделся,
прихватил с собой верную «зенитку», ибо «постоянная бдительность!»,
и найденный в одном из шкафчиков гипоаллергенный гель без запаха, и
пошлёпал босыми ногами в душ.
Устроившись так, чтобы всегда видеть
вход и иметь быстрый доступ к оружию я встал под теплые струи.
— Кайф, - довольно протянул я,
стараясь расслабиться и чувствуя, как вода омывает тело. - До чего
же это приятно, вспомнить какого это…
Намыливая своё шрамированное тело, я
старался думать о более приятных вещах и размышлял о том, что же
мне делать, когда я выберусь отсюда. То, что я выберусь, не
сомневался ни секунды. Тугие струи воды били в пластину на затылке,
отчего я недовольно хмурился. Глаза невольно провожали эти ручейки:
как они весело текли вниз, объединялись и разъединялись
бесчисленное количество раз, натыкались на преграды-шрамы, омывали
их, меняя маршруты. Эти уродливые шрамы, испещрившие моё тело…