- Стой! – резко одернул я обнаженную и измазанную кровью фурию,
пылающую праведным гневом. –Пистолет сначала у него забери!
Помимо воли я вновь залюбовался её высокой и крепкой грудью,
стройными ножками и точеной талией. А струйки крови, тягуче
стекающие через ложбинку её грудей по плоскому подтянутому
животику, и медленно пятнающие темной краской светлый пушок
лобковых волос, лишь завершали фантасмагорический образ яростной
богини Смерти.
Девчонка выдернула пистолет из-за пояса бандита, а затем резким
ударом колена вмазала ему с оттяжечкой по яйцам.
Ай да молодца! Ай да моя девочка! Мне показалось, что я даже
услышал, как жалобно хрустнули его причиндалы. Гуня, хрюкнув нечто
невразумительное, сложился пополам и принялся валиться в мою
сторону. А это она удачно попала – подгадав, я добавил бандиту в
челюсть прикладом, гарантированно вышибая из него остатки
сознания.
Но расслабляться все еще не следовало – живые свидетели моего
волшебного исцеления были нафиг не нужны. Поэтому судьба третьего
отморозка уже была решена. Нужно только обставить все с умом. А с
боевитой красоткой мы, думаю, договоримся к нашей обоюдной
пользе.
- Помоги его до кровати дотащить! – попросил я, цепляя
находящегося в полном ауте Гуню под мышки. – Потом все объясню, -
заметив непонимающий взгляд девушки, просипел я.
Кое-как, но нам все-таки удалось дотащить безвольное тело
уголовника до моей кровати и перевалить его тело на матрас,
оставивна полу лишь ноги. После этого я, пошарив за голенищами
сапог Гуни, нашел-таки припрятанный там ножичек.
Нимало не раскаиваясь в содеянном, я невозмутимо вогнал острое
лезвие в шею последнего живого отморозка, недрогнувшей рукой
располосовав её от уха до уха. И еще я успел заметить, каким
удовлетворением блеснули глаза спасенной мной девчонки.
Да, месть – это святое детка, что бы там кто ни говорил! А
такие оскорбления во все времена смывались только кровью!
Все остальное – жижа и тлен!
И вот только после этого девчушка обессилено рухнула мне на
грудь, обильно заливая слезами мою нательную рубаху, изгвазданную в
своей и чужой крови.
- Мамошка-а-а… Родненький… Живо-о-й!!! – Нервное напряжение
все-таки взяло свое, и девчушка, вцепившись в меня словно клещами,
раскисла, подвывая и размазывая по лицу кровь, сопли и слюни.